Заставлю вспомнить Русь...

   — Спафарий, верить мне или нет — дело твоё. Но позволь дать тебе один совет — прикажи своим центурионам утроить осторожность, а легионерам в любую минуту быть готовым к бою...

Весь день Василий старательно отгонял воспоминания об этом разговоре, тревожные мысли не покидали его и вечером. И уже следующее утро преподнесло ему неприятный сюрприз.

Едва он вышел из шатра, чтобы умыться, как увидел поджидавшего его стратига Петра. Рядом с ним стоял покрытый пылью легионер без оружия и каски, со спутанными волосами, перекошенным от страха лицом. Его доспех на плече был пробит ударом копья, по тунике расплылось кровавое пятно. Заметив Василия, легионер повалился перед ним на землю, стал хватать за ноги.

   — Выслушай меня, о великий спафарий! Выслушай! — взахлёб повторял он.

   — Говори, — с недобрым предчувствием разрешил Василий.

   — Ночью наша центурия несла охрану побережья. Мы должны были следить, чтобы болгары с берега не могли оказать помощь находившимся на ладьях в море варварам. Мы ехали вдоль моря по горной тропе, когда русы внезапно посыпались на нас со скал, бросились из-за кустов. Это случилось неожиданно, врагов было так много, что мы не успели даже схватиться за оружие и оказать сопротивление. Все легионеры вместе с центурионом погибли, лишь мне одному Господь даровал спасение...

   — Ты сбежал, подлый трус! — перебивая рассказчика, крикнул стратиг, пиная легионера ногой в спину. — Ты думал лишь о своей жалкой шкуре, а не о долге перед империей!

Василий остановил Петра:

   — Не тронь его, пусть продолжает.

Спафария нисколько не интересовал легионер и его дальнейшая судьба. Точно так ему было наплевать и на чувства стратига, несущего по его приказу ответственность за охрану побережья. Василий сейчас хотел узнать одно: кто и зачем напал на центурию? Если это сделали русы, о которых говорил вчера Фулнер, зачем после удачной скрытной высадки им понадобилось так быстро себя обнаружить и, само собой разумеется, привлечь внимание противника?

Нагнувшись, Василий схватил легионера за бороду, с силой рванул к себе. Заглянул в расширенные от страха глаза.

   — Почему ты решил, что напали русы? Может, это были болгары или горные разбойники-скамары?

   — О нет, великий спафарий. Я узнал русов по щитам и доспехам, к тому же мне удалось расслышать отдельные слова нападавших, а я немного понимаю язык русов.

   — Что произошло дальше? — торопил рассказчика Василий.

   — На берегу среди скал была небольшая бухточка. Русы разожгли в ней костёр, и на этот огонь стали приплывать с моря ладьи. На суше их уже поджидали болгары. Вместе с русами они грузили на ладьи бочонки и мешки, живность и бараньи туши, перенесли на берег много раненых русов. Я насчитал около двадцати ладей, последняя покинула бухту перед рассветом. Встречавшие их русы остались на берегу и ушли вместе с болгарами в горы.

   — Сколько было русов?

   — Много, великий спафарий. В темноте трудно точно считать, но не меньше трёх-четырёх центурий. И больше сотни болгар, среди которых помимо рыбаков с побережья были горцы.

   — Ты много видел и остался жив. Один из всей центурии, — подозрительно заметил Василий. — Как это могло случиться?

Лицо легионера стало мертвенно-бледным, в глазах заметались тревожные огоньки.

   — Меня выбили копьём из седла в самом начале схватки. Я покатился по склону горы и чудом зацепился за куст над самым краем пропасти. Русы не осмелились в темноте спуститься вниз, чтобы найти меня и проверить, убит ли я.

   — Ты родился под счастливой звездой, — ледяным тоном произнёс Василий. — Но если у тебя окажется длинный язык, она закатится в тот же день, когда он сболтнёт что-либо лишнее.

Спафарий выпустил бороду легионера из рук, оттолкнул его ногой от себя. Повернулся к Петру:

   — Стратег, вели немедленно разыскать и доставить ко мне пленного викинга Фулнера. И готовь к скорому выступлению десять лучших центурий своих конников.

   — Я только что видел викинга у одного из лагерных костров. Сейчас он будет у тебя, спафарий. А центурии будут готовы к походу сразу после завтрака...

Фулнер остановился напротив Василия, не спеша снял с головы шлем, низко поклонился полководцу.

   — Варяг, — впервые не называя Фулнера рабом, сказал спафарий, — вчера я не поверил тебе, однако ты оказался прав. Русы действительно высадились на берег и уже минувшей ночью начали действовать против нас. — Он со всеми подробностями пересказал Фулнеру то, что узнал от легионера. Варвары причинили нам немалый вред, уничтожив целую центурию легионеров, избавились от части своих раненых, уменьшив число едоков на ладьях, запаслись на какой-то срок водой и пищей — и всё за сутки пребывания на берегу. Однако этот вред ничто по сравнению с тем, который они могут принести, если успеют поднять против нас окрестных болгар. Чтобы этого не случилось, русов требуется как можно скорее настигнуть и разгромить.

Василий пристально посмотрел на внимательно слушавшего Фулнера, заговорил медленно, отчётливо выговаривая каждое слово: