Застава в степи

K моему удивлению, собака покорно вышла из своего надежного укрытия и, поджав хвост, ткнулась жалкой слезящейся мордой в противные засаленные штаны Хамугина. Он быстро достал из кармана ошейник, отделанный чеканными кольцами, и ловко нацепил его на собачью шею. Потом осмотрел темно-бурые пятна на шерсти, увидел лапу, перевязанную тряпкой, и, сорвав ее, сказал:

— Эти нежности нам ни к чему, заживет как на собаке.

Волкодав страшно сморщился, оскалил клыки, зарычал, но, встретившись глазами с взглядом хозяина, снова превратился в жалкого трусливого пса.

Сосед уводил хромающего волкодава, а я глотал слезы. И пока они шли до калитки, мне все время верилось, что Пума вспомнит свои собачьи боли и бросится на обидчика. Но ничего я не дождался. Только перед тем, как скрыться за забором, пес повернул свою голову в мою сторону и едва заметно вильнул коротким хвостом.

После того дня, я не видел собаку близко, но когда мне случалось останавливаться возле садового забора соседей, Пума подбегала к нему с противоположной стороны, царапала когтями доски и, взвизгнув, уходила, гремя цепью. А этой зимой она принесла четырех щенков. Двух сосед увез в дальние хутора, а двух оставил, предлагал их по сносной цене вместо сторожей на склад и центральный ток. Но Журавлев от собак отказался. Привязанные вместе с матерью к проволоке, они охраняли добро Прыща. Одного из них я и решил выпросить у соседа. Но Генка не хотел даже верить, что Прыщ пойдет на это.

— У него снега зимой бесплатно не выпросишь, а ты хочешь собаку.

— Ну, если не бесплатно, так по дешевой цене, рубля за три, которые у тебя есть.

— Почему это за мои? Давай пополам.

— Ну давай, — согласился я. — Деньги при тебе?

— При мне, — Генка ощупал задний карман штанов.

— Пойдем сейчас, — предложил я. — Ты заплатишь, а я тебе утром отдам.

Не успели мы дотронуться до дверной скобы, как во дворе загрохотала, цепь и раздалось три грозных предупреждающих «ры-гав».

— Пума, — позвал я. — Это свои.

Рычанье смолкло, но открывать калитку было все равно страшно.

— Давай, толкал меня Синицын. — Она же тебя знает.

— Кто там? — спросил Прыщ, хлопая дверью.

Мы объяснили, кто и зачем пришли.

— Дня вам не хватает, — ворчал хозяин, но в голосе его не было злости, а скорее в нем слышалась радость. Он открыл калитку и, держа три цепи в руке, спросил, какого мы хотим купить — черного или пятнастого Леопарда. В темноте собаки были одинаковые. Только одна потемнее другой. Но мне лично понравилась кличка Леопард, и я сказал Генке, чтобы он взял его.

— А он не кусается? — спросил Синицын.

— Прикажу — не укусит, — заверил Прыщ.

— Сколько же вам за него?

— Сколько не жалко, — к нашему удивлению, не стал торговаться сосед.

— У нас три рубля.

— Давай три, — поразил нас своей щедростью Прыщ и, принимая деньги, предупредил: — Но, молодежь, если Леопард возвернется — не обессудьте, обратно не получите.

— Это как же так? — растерялся Генка, уже готовый отказаться и от своей идеи и от дешевого Леопарда.

— Пошутил я, — сказал мой сосед, отвязывая собаку. — Давайте вашу веревку.

Узнав, что у нас нет веревки, Прыщ долго размышлял, пока не принял решения. Он отдаст нам Леопарда с ошейником и цепью, а мы завтра возвратим всю эту сбрую или оплатим стоимость за минусом отчислений на износ. Что это за отчисления на износ, мы понятия не имели, но раз за минусом, а не за плюсом, то нас это устраивало.

Генка потянул к себе цепь, но собака уперлась передними лапами в землю и зарычала. Хамугин положил свою руку на голову собаке и как человеку объяснил:

— Это теперь твой новый хозяин. Слушайся его.

Леопард склонил голову.

— А теперь, пшел! — пнул он собаку ногой.

— Вы не очень-то, — попросил я. — Он теперь не ваш, а наш.

— Ух ты, герой какой! — дурашливо испугался бывший хозяин. — Сейчас спущу с цепи Пуму, она вас живо проводит, — и он сделал движение к ошейнику волкодава. Генка стремглав подскочил к калитке. Собака на его цепи, как мячик, подпрыгнула и оказалась возле нового хозяина.

Уже на улице мы стали думать, куда деть Леопарда? Ко мне в сарай вести его было опасно. Во-первых, еще неизвестно, чем закончится для меня самого история с веревкой, а во-вторых, мне казалось, что чем дальше от прежнего хозяина он будет жить, тем меньше у него шансов вернуться. Генка согласился и потащил Леопарда домой, предупредив меня, что завтра он не придет в лагерь до тех пор, пока собака не выполнит его первое задание.

Дома мне пришлось честно обо всем рассказать взрослым. К моему удивлению, мама не только не кричала на меня, а даже похвалила Генку за смекалку и только упрекнула, что мы утаили полезную работу от остальных.

— Ну ничего, Семен. Завтра я сама поведу вас на борьбу с кузькой. А там, глядишь, и крылатые помощники прибудут.

Отряд ведет бой

Мамина прохладная рука коснулась моей щеки, и я сразу открыл глаза. Не увидев привычного солнечного зайчика на стенке, я удивился: неужели рано, но, глянув в окно, понял, что утро наступило давно. Просто хмурые тучи закрыли солнце и грозились обрушить на землю потоки ливня.