Застава

Охраняли авиаклуб с его подземными бункерами и коммуникациями два подразделения специально обученных людей, не считая сотрудников частного охранного агентства из Клина и трёх поясов компьютеризированной охранной системы, имеющей в своём распоряжении ультрасовременные датчики излучений и полей. Датчики способны были уловить топоток бегающих по полю мышей. Считалось, что подобраться незаметно к главному залу блок-убежища центра, расположенному под невзрачным зданием авиаклуба на глубине десяти метров, практически невозможно. Бункер с компьютерной начинкой можно было разрушить только с помощью заряда большой мощности, установленного под залом. А для этого противник драгонов должен был каким-то образом этот заряд установить.

Поэтому эксперты «Ксенфорса» были уверены, что передислоцированный из Москвы в авиаклуб под Клином центр информационного обеспечения неуязвим… пока в правительстве и Государственной думе сидят их агенты влияния.

Однако и у «Герпафродита» были свои люди в российских эшелонах власти, в том числе и в Министерстве обороны, и с подачи Суркина семнадцатый батальон ракетных войск, расположенный под Тверью и обладавший восемью пусковыми комплексами «Искандер-М», сделал учебный пуск одной из ракет в направлении на полигон Картошкин Яр.

Однако ракета, снабжённая на этот случай не ядерным, а обычным, хотя и очень мощным зарядом объёмного взрыва, полетела не на восток, а на юго-запад и точнёхонько угодила в здание авиаклуба «Воронье крыло».

Взрыв произошёл не на поверхности, а под землёй, на глубине десяти метров, поэтому масштабной катастрофы не произошло. Но и авиаклуб, и прекрасно защищённый центр «Ксенфорса» перестали существовать. На этом месте осталась лишь дымящая воронка диаметром в пятьдесят и глубиной в двенадцать метров, быстро заполняющаяся водой.

Воздух ответил воде: драгоны (вспомнить только китайских драконов) принадлежали к воздушным стихиям, в отличие от герп – существ земноводных, и те и другие жили на Земле не один миллион лет, поддерживая неустойчивый консенсус, однако спровоцировать их на активный обмен «наказаниями за нарушение границ» оказалось просто.

Хотя знали об этом только разработчики соответствующих операций.

6. Ход конём

Солома составлял план мероприятий по усилению защищённости базы в Чехове, когда ему позвонил Кол – Воронин Николай, старший группы подстраховки хроников:

– Они ушли.

– Кто? – не сразу понял капитан.

– Телохраны Уварова.

– Куда ушли?!

– Мне они не докладывали, – пошутил Кол.

– Может, их не двое, а больше?

– Обижаешь, командир. Мы с Тархуном проверили. Их было двое, сидели в серой «Алмере», потом уехали. Мы подождали – вдруг ребята в магазин или в кафешку решили забежать? Нет, никого не видно.

– Это же нарушение!

– Мы таких не допускаем. Короче, нет их, и вообще вокруг института тишина.

– Понял, наблюдайте, ждите инструкций. Сан Саныч не показывался?

– Был на месте, никуда не выходил.

– Ждите. – Солома связался с Гордеевым: – Иван Петрович, Веселов снял телохранов Уварова.

Гордеев отозвался не сразу:

– Давно?

– Кол доложил минуту назад, а телохранов нет уже почти час.

– Группу «Щит» к институту! И сам отправляйся.

– Вы думаете…

– Бегом, капитан! Мне звонил Уваров, на него вышли инолы.

– Кто?

– Те, кого Дэн называет джокерами. Предложили сотрудничество. Сами джокеры называют себя инолами, то есть инолюдьми.

– Как это может быть связано? Инолы – и телохранители?

– Не знаю, как-то всё темно, но бережёного бог бережёт. Бегом к институту!

– Уже еду. – Солома выдал в эфир сигнал экстренного сбора группы и начал действовать.

Через час с минутами его личная оперативная группа в составе пяти человек подъехала к Научно-исследовательскому ядерному университету, который преподаватели и студенты продолжали коротко называть МИФИ или просто институтом.

Центральная проходная на территорию университета и все его корпуса охранялись городской службой охраны, услуги которой оплачивала столичная мэрия. Поэтому незамеченным пройти мимо постов и телекамер было непросто. Но у Соломы на этот случай имелись все необходимые документы, и он, показав удостоверение полковника МВД, прошёл не через центральную проходную на Каширском шоссе, а через служебный вход со стороны переулка напротив стадиона «Динамо-2».

Точно так же прошли вместе с ним Док и Лом. Корень, Кость и Сидень умудрились проникнуть на территорию института «через забор», как пошутил Корень, знавший наизусть все ходы и выходы из института; он здесь учился.

Последнего, лейтенанта Ивана Седакова, прозвали Сиднем не за характер, а за профессиональные умения: он был снайпером группы.

Кол ждал отряд у четырёхэтажного лабораторного корпуса, в машине, пристроившейся за шеренгой автомобилей работников института.

Солома подошёл к нему один, сел рядом.

Водитель джипа и он же старлей Иван Бортников отсутствовал. На взгляд командира Николай пояснил:

– Болото на месте, пасёт Уварова. Пока всё тихо. Может, я зря панику поднял?

– Телохраны вернулись?

– Я бы уже доложил. У них белый «Туарег», не ошибёшься.