Защитник Драконьего гнезда. Том первый

А я не такая уж огромная любительницы закаляться. Да что там закаляться, мне бы, честно говоря, сюда огромный камин – и пожарче.

Нона аккуратно, но настойчиво тянет меня за руку к дверному проему, за которым меня ждет пара странных долговязых типов в объемных темных балахонах, с низко надвинутыми на глаза капюшонами. Я вообще не уверена, что внутри - человек, потому что когда один из них протягивает руку, чтобы открыть закрывающую проход решетку, я замечаю узкую ладонь, покрытую… тонкой, как будто рыбьей чешуей.

Пока идем, у меня появляется возможность рассмотреть это место.

Хотя тут и рассматривать-то особо нечего - стены из грубо отесанного серого камня, редкие факелы на стенах, никаких картин или украшений, никаких трофейных щитов и доспехов. И только два крохотных оконца во всем длинном узком коридоре. Они еще меньше, чем окно в моей комнате, и через них точно так же не попадает свет. Ну, раз я спала, значит, за пределами этих стен непроглядная ночь. Л-логика, мой конек.

Я запрещаю себе бояться и воображать разные самые ужасные сценарии развития событий. Возьму за правило ничему не удивляться и делать выводы только после того, как увижу что-то собственными глазами.

Пока нужно быть максимально спокойной, потому что…

Образ маленькой испуганной белокурой девочки преследует меня все время, пока мы продолжаем продвигаться дальше, уже вниз по неудобной лестнице без перил, по которой я только чудом спускаюсь до конца так ни разу и не упав.

Тошно от одной мысли, что змееглазое чудовище протянет к ней свои костлявые пальцы.

Ее мать - настоящая мать! - наверняка положила бы жизнь ради здоровья малышки.

И я каким-то образом чувствую это и умножаю на собственные, пока еще совсем непонятные мне эмоции. Это не моя дочь… но она похожа на меня как две капли воды. Если бы в моем настоящем мире мне вот так же кто-то просто вручил дочь, я бы любила ее не меньше того ребенка, которого выносила бы сама. Если бы, конечно, могла выносить.

Длинное путешествие по мрачному замку (буду называть это так, хотя это место больше похоже на непригодное для жизни подземелье) заканчивается еще одной дверью. Она большая и тяжелая, обитая кривыми пластинами ржавого железа, на которых видны глубокие царапины, как будто кто-то однажды пытался пробить в ней брешь.

За дверью - темный маленький зал, но здесь хотя бы есть пара высоких колонн и несколько светильников на стенах, так что можно рассмотреть лица немногочисленных присутствующих. Они стоять вокруг простого дубового стола, и, кажется, что-то отмечают, потому что в тот момент, когда вхожу я, салютуют друг другу тяжелыми каменными кубками.

Один из них - ужасный Магистр.

Еще есть пожилая сухая женщина, она высокая - и ее седые волосы заплетены в пару тяжелых кос, а на плечи накинут богатый черный мех. Я не знакома с местными обычаями и «ценами», но почему-то чувствую себя нищенкой на фоне ее роскошных украшений. Помню, в одном из тех замков, куда возил меня Лёша, была большая витрина, где под стеклом лежали макеты украшений древних обитателей замка. Они были такими же грубыми, как и те, что на этой старухе, но без камней и щедрой позолоты.

Седая окидывает меня взглядом, задерживается на лице и брезгливо морщит губы.

Я даже не удивляюсь. Разве что тому, что Изабелла какая-то странная королева, раз ее решительно никто не уважает. Но, наверное, это еще одна тайна, которую мне предстоит раскрыть.

Ох, Марина, ты бы лучше молилась, чтобы завтра утром проснуться в своей постели! А не загадывала наперед, какие тайны придется отгадывать!

Рядом с Магистром и седой стоит мужчина. На вид ему лет тридцать, но на лице есть пара уродливых шрамов, а на плече - выразительная безобразная выпуклость горба. Он едва ли касается меня взглядом - мои сопровождающие интересуют его гораздо больше. Что он там высмотрел - непонятно, но по выражению лица видно, что увиденное его насторожило.

И последний.

Даже странно, что его я замечаю в самую последнюю очередь и только потому, что он сам делает шаг в мою сторону. Из всех присутствующих, этот - самый заметный. Но не потому, что высокий - нет, едва ли чуть выше меня. Но он… огромный. Объемный. Безобразно чудовищно толстый. С тремя обвисшими подбородкам, раздутыми ладонями и жидкими волосенками на овальном черепе.

Он весит килограмм сто пятьдесят - не меньше!

Я только однажды видела «вживую» таких людей - и то по телевизору, в передаче, где их экстремально быстро «худели».

Только оцепенение после увиденного не дает мне выдернуть собственную руку, когда толстяк берет ее в противно мягкие и влажные ладони и подносит к губам для слюнявого поцелуя.

— Моя дорогая, вы прекрасны, - говорит тонким, почти как у ребенка голосом.

Мать моя женщина, а это не тот ли самый Лорд Дункан, которому суждено стать моим мужем?