Запретный плод

И черная крыса пошла вверх по лестнице широкими шагами, гневно заметая хвостом почти по-кошачьи.

Я встала и прижалась спиной к двери уже над-цатый раз за эту ночь.

Раненый крысолюд сказал:

— Ты наш царь, лишь пока ты жив. Если ты пойдешь против мастера, ты проживешь недолго. У нее огромная сила, куда больше твоей.

Голос его был еще слаб и прерывист, но он быстро оправлялся. Гнев в таких случаях очень помогает.

Царь крыс прыгнул — размытая черная молния. Он вздернул крысолюда на воздух, держа в чуть согнутых руках, ноги крысолюда болтались в воздухе. Приблизил его к своему лицу.

— Я твой царь, и ты будешь повиноваться мне, иначе я тебя убью.

Когтистые руки сжали горло белобрысого крысолюда, пока он не замахал руками, пытаясь вдохнуть. Царь сбросил крысолюда с лестницы. Он хлопнулся тяжело и глухо, как будто у него не было костей.

И глядел снизу, лежа прерывисто дышащей кучей. Ненависть в его глазах могла бы поджечь костер.

— Вы целы? — спросил новый крысолюд.

Я не сразу поняла, что он обращается ко мне. Я кивнула. Кажется, меня спасали, хотя мне это было не нужно. Никак не нужно.

— Да, спасибо.

— Я пришел не спасать вас, — сказал он. — Я запретил моему народу охотиться для вампиров. Потому я и пришел.

— Ничего, я знаю себе цену — где-то чуть выше блохи. Все равно спасибо, каковы бы ни были ваши мотивы.

— Всегда, пожалуйста, — кивнул он.

Я заметила на его левом предплечье шрам. Это был ожог, напоминающий по форме корону. Кто-то его заклеймил.

— А не легче было бы просто носить корону и скипетр?

Он посмотрел на свою руку, улыбнулся крысиной улыбкой, показав зубы.

— Так у меня руки свободны.

Я посмотрела на его лицо — понять, не смеется ли он надо мной. И не поняла. Трудно читать по лицу крысы.

— Чего хотят от вас вампиры? — спросил он.

— Хотят, чтобы, я для них работала.

— Соглашайтесь. Иначе они вам могут сделать плохо.

— Как и вам, если вы уберете отсюда крыс?

Он пожал плечами — неуклюжее движение.

— Николаос считает, что она — королева крыс, поскольку может их призывать. Мы не просто крысы, а люди, и у нас есть выбор. Я этот выбор сделал.

— Делайте, что она хочет, и она не причинит вам вреда, — сказала я.

Снова эта улыбка.

— Я даю полезные советы. Но не всегда их принимаю.

— Я тоже, — ответила я.

Он посмотрел на меня черным глазом и повернулся к двери.

— Они идут.

Я знала, кто это «они». Веселье кончилось, и сюда идут вампиры. Царь крыс спрыгнул с лестницы и подхватил упавшего крысолюда. Вскинув его на плечо без малейшего усилия, он скрылся в тоннеле, быстрый, как спугнутая светом мышь в ночной кухне. Темный промельк.

По коридору защелкали каблуки, и я отступила от двери. Она открылась, и на площадку вошла Тереза. Она оглядела меня, пустую камеру, уперла руки в бедра и сжала губы.

— Где они?

Я держала здоровой рукой раненую руку.

— Они сделали свое дело и ушли.

— Им не полагалось уходить, — сказала она и издала злобный горловой звук. — Это был их крысиный царь?

Я пожала плечами:

— Они ушли, а почему — я не знаю.

— Так спокойна, так смела! Крысы тебя не напугали?

Я снова пожала плечами. Если прием действует, применяй его и дальше.

— Они не должны были проливать кровь. — Она уставилась на меня. — Теперь ты в следующее полнолуние перекинешься?

В ее голосе был намек на любопытство. Любопытство сгубило вампира. Будем надеяться.

— Нет, — ответила я и больше ничего не добавила. Без объяснений. Если ей интересно, пусть колотит меня об стену, пока я не расскажу ей, что она хочет. Она даже не вспотеет. Правда, Обри понес наказание за то, что причинил мне вред.

Она рассматривала меня прищуренными глазами.

— Крысы должны были тебя напугать, аниматор. Кажется, они свою работу не сделали.

— Может быть, меня не так легко напугать.

Я посмотрела ей в глаза без всякого усилия. Глаза как глаза.

Тереза вдруг усмехнулась, блеснув клыками.

— Николаос найдет, чем тебя напугать, аниматор. Потому что страх — это власть.

Последние слова она шепнула, будто боялась произнести их вслух.

Чего боятся вампиры? Преследуют их видения острых осиновых кольев и чеснока, или есть вещи похуже? Чем напугать мертвого?

— Ступай впереди меня, аниматор. Готовься к встрече со своим хозяином.

— Разве Николаос не твой хозяин, Тереза?

Она смотрела на меня с пустым лицом, будто не смеялась только что. Глаза ее были темны и холодны. В глазах крыс и то было больше личного.

— Еще не кончится эта ночь, аниматор, как Николаос будет хозяином каждой из нас.

Я покачала головой:

— Не думаю.

— Сила Жан-Клода сделала тебя дурой.

— Нет, — сказала я, — не в этом дело.

— В чем же, смертная?

— Я скорее умру, чем стану игрушкой вампира.

Тереза не моргнула, только кивнула очень медленно.

— Это твое желание может исполниться.

У меня зашевелились волосы на затылке. Да, я могла встретить ее взгляд, но зло все равно ощутимо. Чувство, от которого шевелятся волосы и перелавливает горло, от которого стягивает в животе. И от людей тоже такое чувство бывает. Чтобы быть силой зла, не обязательно быть нежитью. Хотя это очень способствует.