Запретные практики

Панкратьева называла это все игрой ума и Эзоповым языком, а он уставал до невозможности от этих полунамеков и двойных значений. Однако долго злиться на Панкратьеву он почему-то не мог, и она этим откровенно пользовалась. Но больше всего Дубова раздражало, когда заказчики воспринимали ее как равного ему партнера. И не только заказчики, а и некоторые сотрудники тоже считали Аньку Панкратьеву руководителем равноценным великому и всемогущему Александру Евгеньевичу Дубову. Бегали жаловаться на него Панкратьевой. Это было самым неприятным, потому что на неё саму Дубову почему-то не жаловался никто. Он злился, направлял ее в наитруднейшие командировки, поручал невыполнимые задания и сам приходил в восторг, когда она как волшебная щука или золотая рыбка выполняла все его поручения. Сначала радовался, а потом злился еще больше. Как-то даже под шумок хотел от неё избавиться, уволить, но третий компаньон, та самая «мохнатая лапа» решительно этому воспротивился, сказал, что такими ногами как у Панкратьевой, он никому разбрасываться не позволит.

Дубов прекрасно понимал, что третьему компаньону ноги Панкратьевой интересны постольку поскольку, а скорее всего и вовсе «до лампочки», на самом деле ему гораздо интересней, чтобы в фирме на хозяйстве находилась такая супротивная парочка: Дубов и Панкратьева. Так сказать, по классической методике разделяй и властвуй. А уж в этом-то деле третий компаньон очень поднаторел, иначе не был бы тем, кем он был. Где уж тут Дубову с Панкратьевой вместе взятым с ним тягаться!

Короче, никакой управы на зловредную Аньку Панкратьеву у Дубова не было. Она наверняка это прекрасно понимала и, как считал Дубов, беззастенчиво этим пользовалась.

В тот день он вернулся из наитруднейшей командировки, где важные заказчики при встрече то и дело спрашивали о том, как там поживает очаровательная Анна Сергеевна и просили передавать ей привет. А когда на совещании он заговорил о дополнительных объемах работ, все засмеялись.

Директор завода с большим уважением в голосе сказал:

– Да уж мы наслышаны, как ваша Панкратьева за счет дополнительных соглашений сумму договора может в три раза увеличить! Мастер!

Ясное дело, что при решении технологических вопросов про Панкратьеву уже не вспоминали, зато накинулись на Дубова, указывая на ошибки в расчетах. Короче, он получил от заказчика обидный выговор и почувствовал себя чуть ли не рядовым технологом на предприятии знаменитой Анны Сергеевны Панкратьевой.

А тут еще Тамарка по приезду устроила ему сцену, мол, рабочие на даче плохо выложили камин, а ему якобы нет до этого никакого дела. Наверное, он должен всё бросить и сидеть на даче, отслеживая правильно ли рабочие облицовывают камин! Или специального человека нанять, ушлого вроде Панкратьевой, чтобы всё проверял и принимал работы? Тогда того и гляди, сам без дачи, камина и жены останешься! Вон, не ровён час Панкратьева у него и фирму уведёт.

Дубов приехал в офис, мягко говоря, не в духе, о чем секретарша не преминула тут же доложить Панкратьевой.

«Идиотки не понимают, что между кабинетами тонкая стенка, да еще говорят как два гвардейца на плацу. Орут будто глухие», – думал Дубов, слыша, как Панкратьева у себя в кабинете кого-то успокаивает по телефону.

Разумеется, после этого он ни капельки не удивился, что к началу назначенной им оперативки она опоздала. Он демонстративно не начинал совещание, пока она не появится. Поглядывал на часы, перекладывал бумаги с места на место и сурово оглядывал коллектив приглашенных на оперативку начальников. Те прятали глаза. Еще бы! Всем известно, как страшен бывает в гневе Александр Евгеньевич Дубов!

Наконец, Панкратьева приперлась и выдала на-гора все положенные в таком случае книксены и реверансы. Дубов начал рассказывать про трудности, с которыми он столкнулся в такой тяжелой и нужной всем командировке, а она все поглядывала на часы и зевала. А потом в кабинет ввалилась эта дурочка, Оксанка из бухгалтерии.

Взял на свою голову девочку сразу после института, дочку уважаемого влиятельного чиновника. Думал, и услугу хорошему человеку оказать, и свои глаза и уши в бухгалтерии иметь. За Панкратьевой ведь глаз да глаз нужен, а бухгалтерия ей полностью подчиняется. Как бы не так! Девочка быстро освоилась, переняла все Анькины манеры, смотрит ей в рот, а его откровенно множит на ноль.

Влетела в самый разгар его речи, бумаги Панкратьевой на подпись принесла как министру какому-нибудь, который вынужден разными глупостями заниматься в то время, когда его ждут великие дела. Больше всего Дубова взбесило то, что все остальные присутствующие в этот момент на оперативке люди смотрели на это дело с пониманием, всем своим видом показывая, что мы тоже люди подневольные, вынуждены тут этого дурака Дубова слушать. И тут еще опять её шутки дурацкие про «Летку-Еньку».