Запретные практики

Вот это уже никак не входило в планы Панкратьевой. Еще и в Москву ехать. Хотя это ей еще повезло, что только в Москву, а не в Уренгой какой-нибудь. В Москву можно и за день смотаться. Утром села на самолет ни свет ни заря, все дела переделала, и мотай себе обратно с чистой совестью. Самое главное в этой самой Москве от аэропорта до центра вовремя добраться и назад выехать, а то простоишь там полдня в пробках, и на дела времени не останется.

Панкратьева из-за этих пробок пару раз уже опаздывала на обратный самолет, поэтому решительно отказалась от барской манеры ездить на автомобиле с водителем и предпочитала передвигаться по столице по-простецки, то есть на метро.

Такую роскошь, как ехать из Питера на поезде, чтобы сразу попасть в центр столицы, Панкратьева себе позволить не могла. Во-первых, это означало, что уже практически брошенный Федька будет ночевать дома один аж целых две ночи, Алик не в счёт, Алик и дети – вещи несовместимые, кроме того, Алик сейчас сам в Сургуте, а во-вторых, куда в этом поезде, спрашивается, воткнуть фен?

Но это все конечно полная ерунда, самым неприятным в московской командировке могла стать ее непосредственная цель. Дубов любил заслать Панкратьеву «туда не знаю куда, принести то не знаю что». А тут еще после вчерашнего инцидента да со сломанными ногами Дубов миндальничать не будет, придумает какую-нибудь очередную невыполнимую миссию, чтобы потом хлопать своими круглыми голубыми глазами и удивляться, почему его задачу так трудно оказалось выполнить.

Предчувствия Панкратьеву не обманули. Когда на следующее утро она предстала перед возлежащим в гипсе начальником, он злорадно объявил, что ехать ей придется в центральный офис одного из заказчиков на совещание в управление капитального строительства, где её будут по всей вероятности возить мордой об стол за срыв сроков по строительству объекта в чудесном сибирском городе Нижневартовск. Самым неприятным во всем этом деле являлось то, что сроки срывались по вполне объективным причинам из-за нестыковок с одним из субподрядчиков навязанным предприятию Дубова и Панкратьевой самим же заказчиком.

Если бы просто надо было найти виноватого, то такой задачи Панкратьева ни за что бы не испугалась. Уж чего-чего, а кричать «сам дурак» она умела лучше всех. Сложность состояла в том, что на совещании могли всплыть какие-нибудь технологические вопросы, а вот в этом уже Панкратьева не понимала ни бельмеса. Дубов это прекрасно знал, однако выдать ей в подкрепление главного инженера Копейкина отказался наотрез. Мол, у Копейкина теперь работы выше крыши, сама же Панкратьева ему завод Воронина навесила, не хватает еще, чтобы по другим объектам фирма тоже стала срывать сроки.

Ситуация осложнялась еще и тем, что в центральном офисе этой компании-заказчика Панкратьева не знала абсолютно никого. Люди эти были новые, незнакомые, имя компания носила солидное, а урвали Дубов с Панкратьевой там заказ исключительно благодаря рекомендации своего третьего московского компаньона. Той самой «мохнатой лапы», наличию которой так завидовал Алик Зотов. Однако роль «мохнатой лапы» в этом случае ограничивалась только организацией заказа, а вот в процессе его исполнения никакой поддержки уже не светило. Это вам не подневольному господину Воронину руки выкручивать. Компания-то другая, законы в ней свои, да и блатные подрядчики тоже свои собственные. Вот такого блатного субподрядчика Дубову и подсунули. Это оказалось обязательным условием при заключении контракта. Оценив все прелести предстоящей командировки, Панкратьева не удержалась, чтобы не поделиться с Дубовым своими выводами:

– А сдается мне, Александр Евгеньевич, что ноги свои ты специально переломал, чтобы на это мерзкое совещание не ездить!

Дубов сверкнул в ответ глазами и зарычал:

– Ох и дошутишься ты у меня, зараза! Езжай, давай в офис. Готовься. Чертежи посмотри, с Копейкиным побеседуй. Может и научишься чему-нибудь. Как раз до завтра успеешь.

Разумеется, такими глупостями заниматься Панкратьева не стала. Технологию нефтепереработки за ночь не освоишь, это ведь для Анны Сергеевны Панкратьевой, инженера-электрика по первому образованию и экономиста по второму практически то же, что китайский язык. Конечно, она и с Копейкиным поговорила, и чертежи посмотрела. Как-никак инженер все-таки и память опять же фотографическая имеется. Однако она прекрасно понимала, что если разговор пойдет в технологических терминах, то выглядеть она будет очень бледно. Поэтому вникать в технологические тонкости не стала, для себя решив, что основной ее задачей будет: не допустить шибко умную научную беседу.

Утром Анна Сергеевна Панкратьева встала, как и положено командированному, не дожидаясь рассвета. Хотя в Питере зимой все работающие барышни и не барышни просыпаются от рёва будильников в полной темноте. Какой там рассвет? Темень присутствует в городе в любое время суток. Однако командированные в Москву всё же встают ещё раньше, чтобы успеть к первому самолёту.