Запрет на студентку

конец?”

— Отвали… — шепчу, отправляя неизвестный номер в черный список.

За ночь мне вдруг стало казаться, что вчерашний инцидент мне приснился

или… может быть обо мне просто забудут! Ведь я не собираюсь

высовывать или маячить “на публике” где-то, помимо своих экзаменов, которых у меня осталось два.

Этой ночью я решила, что просто не буду выходить из дома без какой-нибудь острой необходимости в ближайшие дни. А может быть до тех пор, пока в университете не начнется новый семестр.

Это трусливое решение заставляет стыдится себя саму, но теперь… теперь

мне так не по себе, что хочется завернуться в два одеяла от сковавшего

нутро холода.

Выключив суп, тупо смотрю в кастрюлю, ничего не соображая.

Кажется, этому уроду понадобился целый день для того, чтобы очухаться.

Уже почти пять вечера, и я считаю каждую минуту.

Подойдя к окну, смотрю на город и разбросанные вокруг меня многоэтажки.

В воздухе клубится снег, и уже темнеет.

Обернувшись, с отчаянием смотрю на телефон, который опять вибрирует.

Я чувствую запах Касьяновского дерьма даже отсюда, поэтому просто

забираюсь на подоконник вместе с ногами в вязаных носках и черчу на

стекле крестики, пока на мой телефон продолжают приходить сообщения.

Сердце уходит в пятки, когда начинает трещать дверной звонок.

В панике сорвавшись с подоконника, припадаю к глазку и окрещаю себя

дурой, потому что за дверью соседка, которая отдает мне ключи от своей

квартиры на тот случай, если она вернется со своей рабочей смены позже

обычного, и ее кот начнет умирать с голоду.

Мой бывший парень не знает, где я живу…

Никто не знает.

Свой новый адрес я еще не успела назвать никому, даже Лена его не знает, но я все равно чувствую себя загнанным в угол кроликом!

— Пошел ты… пошел ты… — схватив телефон, начинаю удалять

сообщение, не читая.

Все они с разных номеров, которые я блокирую без разбора, и сглатываю, когда получаю уведомление о том, что мою социальную сеть пытались

взломать. Придумав на ходу новый пароль, обновляюсь, не имея понятия, поможет ли это вообще.

Теперь я понимаю, что это затишье было затишьем перед бурей. Он не

терял зря времени, пока я питала свои бесполезные наивные надежды!

Телефон разрывается целый час, выматывая мои нервы до предела, а

потом все вдруг прекращается.

Упав на диван, смотрю в темный потолок, пытаясь унять панику своего

сердца и сжимая во вспотевшей ладони телефон. На это у меня уходит

вечность, потому что к тому времени, когда я решаюсь заглянуть в него, часы показывают почти семь вечера.

Перевернувшись на бок и не думая ни о чем, набираю сообщение

единственному контакту, к которому все внутри меня тянется, даже через

призму этого ужасного дня.

Тянется так, что я не могу больше терпеть! Мне просто необходимо с ним

поговорить. О чем угодно…

Я: “Есть что-то, чего ты никогда не делал, но хотел бы сделать?”

Он не шутил, когда говорил, что после пяти вечера “доступен”, потому что

ответ я получаю мгновенно.

Мой Ромео: “Это игра?”

Ткнувшись лицом в подушку, давлю стон, мысленно возвращаясь к тому, чем закончилась наша… “импровизация”.

Мое чертов мир никогда не будет прежним!

И… как бы я… а точнее мои пальцы и мое тело, не старались, втиснуть

последние “открытия” в рамки моего скудного мировоззрения, ничего у

меня не вышло! Кажется, мне здесь без него не справиться, но это не

значит, что я боюсь! Кажется, я хочу… хотела бы попробовать… только я не

имею понятия, был он серьезен или надо мной издевался…

Кажется, он меня переиграл, потому что распрощавшись с первым шоком, я могу думать только о том, издевался он или нет!

Я: “Да”

Мой Ромео: “И как она называется?”

Я: “ХОЧУ УЗНАТЬ ТВОЙ СЕКРЕТ”

Мой Ромео: “А я узнаю твой?”

Я: “Мой самый большой секрет — это ты”

Мой Ромео: “Что ты хочешь узнать обо мне?”

Помимо того, где он сейчас и с кем?..

Я: “Что-то, чего больше никто не знает”

Мой Ромео: “Я не верю в теорию Дарвина”

Я: “А во что ты веришь?”

Мой Ромео: “В высший разум”

Я: “Ты шутишь?”

Мой Ромео: “Нет”

Соотнеся в своей голове все, что только о нем знаю, понимаю, что это

собачья чушь! Человек, который придумал свой собственный перевернутый

с ног на голову белок, не может не верить в эволюцию, поэтому, закусив

губу, убежденно печатаю:

Я: “Идите к черту, Александр Андреевич”

Мой Ромео: “1:1”

Расхаживая по темной комнате, боюсь, как бы за моей спиной не выросли

крылья.

Я: “Я никогда в жизни не смотрела ужастиков”

Мой Ромео: “Почему?”

Как бы глупо это не звучало… но этот вопрос для меня гораздо сложнее, чем… чем кажется…

Я: “Мне было страшно смотреть одной”

Я: “В детстве”

Я: “И потом тоже”

Я: “Глупо, да?”