Запрет на студентку

не с первого взгляда, а возможно… со второго или третьего. Это случилось, когда я увидела, как он умеет улыбаться. Просто я половину лекции

пялилась на его задницу, а уж потом добралась до лица.

Это было полгода назад. Тогда-то у меня и поехала крыша. Я думала это

пройдет, но все никак. Мне пришлось повозиться, чтобы пробиться в его

дипломники. Понятия не имею, зачем я вообще это устроила. Что я

собиралась делать? Прийти в его кабинет и закинуть ногу на ногу, как

Шерон Стоун?

Очень смешно.

Он задумчиво смотрит на меня в ответ, и мы, кажется, минуту смотрим друг

на друга не отрываясь, пока мой нос поглощает чертовски дразнящий запах

его парфюма.

Его губы дергаются в кривой улыбке, и с моих мозгов слетает розовая пыль.

— Ты что… — говорит, сделав шумный выдох. — С деревьями

обнималась?

— Эм-м-м… — пытаюсь отвести глаза от его губ. — Чего?

Опустив глаза, смотрю на его шею и выступающий кадык.

В животе странный трепет, от которого краснею.

Проведя по лицу рукой, он кивает на мою шубу.

Посмотрев вниз, вижу елочные иголки, застрявшие в лохматом ворсе.

— Эм-м-м… — начинаю выбирать их оттуда. — Да… и с камнями

разговаривала.

— Надо же, — тихо отзывается он. — И что они говорят? Когда наступит

глобальное потепление?

— Не на этой неделе, — успокаиваю , продолжая доставать иголки.

— Ну, Слава Богу.

Замираю, потому что его рука вдруг оказывается перед моим носом и

начинает помогать. Длинные пальцы проворно дергают иголки, а я смотрю

на мелькающее перед глазами запястье, которое украшают дорогущие

часы с пластинчатым ободком.

— Как нога?

Поднимаю на него глаза.

Опустив руку, смотрит на меня исподлобья и чешет колючий подбородок.

— Ну… — смотрю на свои ноги. — Как видите.

— Тебе не рано-то в спорт зал?

— Я собираюсь поплавать, — пожимаю плечом.

— А, — тянет он. — Ну, супер. Вариант сто из ста, чтобы поврежденную

мышцу свело.

— Выкарабкаюсь, — пытаюсь звучать непринужденно.

— Не стоит, — говорит медленно, постукивая пальцами по стойке. — Это

больно и неприятно.

— Больно и неприятно рожать, — просвещаю его миролюбиво. — Все

остальное цветочки.

— Я бы поспорил.

Сглотнув, смотрю в его глаза.

На его лице спокойствие и вежливая улыбка, а у меня к горлу подскочило

сердце.

От волнения сжимаю в кулаки руки и, откашлявшись, с очень

неубедительным вызовом бросаю:

— Звучит… заманчиво…

Кажется, воздух остановился и все звуки смолкли, пока жду его ответа.

Боясь смотреть куда-то еще, смотрю на верхнюю пуговицу его рубашки.

Щеки пылают. И уши тоже…

Он молчит целую вечность. Молчит и тихо дышит надо мной. Мои глаза

скатываются вниз по его груди. Между расстегнутых пол его пальто считаю

белые пуговицы рубашки, пока не добираюсь до ремня брюк и ширинки…

Резко отвернувшись, смотрю в окно во всю стену, за которым мигают

гирлянды.

— Если выживешь, жду тебя на улице через час.

До боли закусив губу, пропускаю через себя волну паники.

Продолжая смотреть в окно, краем глаза вижу, как он подхватывает с пола

собственную сумку.

— Можно мне тридцать шестой, если не сложно? — обращается он к

администратору, пока я пытаюсь реанимировать все свои системы.

— Конечно, — отзывается та, и о стойку звякают ключи от тридцать шестого

шкафчика.

Нахожу в себе силы повернуть голову, только когда его шаги стихают.

Администратор смотрит на меня с нескрываемым скепсисом, от которого

щеки загораются еще ярче. Выхватив из ее руки свой номерок, уношусь в

противоположную сторону, туда, куда велит указатель “Женская

раздевалка”.

Глава 10. Люба

Что я творю?!

Снова и снова провожу расческой по волосам и смотрю в свое отражение, не забывая опять и опять смотреть на круглые настенные часы.

Сердце скачет галопом и руки потряхивает.

У меня еще целых тридцать минут. Целых полчаса на то, чтобы одуматься!

Я уже все решила, иначе не выскочила бы из бассейна, как ошпаренная.

Трусливая!

— Можно?

Вздрогнув, уступаю место у зеркала высокой пухлогубой брюнетке в черно-белом костюме для фитнеса.

Она неторопливо красит губы прозрачным блеском, а я понимаю, что уже

видела ее раньше, только тогда на ней были соболя, стоимостью с мою

квартиру. А еще она развешана по всему городу на рекламных баннерах

городского ТВ-канала. С микрофоном и такой себе супер-позитивной

улыбкой, именно поэтому я узнала ее не сразу. Потому что та улыбка у нее

явно фотошопленная, в жизни эта женщина выглядит настоящей

хладнокровной сукой. Кажется, именно это мужчинам в женщинах и

нравится. Судя по тому, как мой дипломный руководитель пожирал ее

глазами в том парке два дня назад.

Это отрезвляет еще больше.

Они ходят в один спортзал. В привилегированный.

Они… любовники?

Ну разумеется, не чай же они вместе пьют.

Подлетев к своему шкафчику, бросаю взгляд на обтянутую черно-белыми

лосинами задницу. Задница у нее такая, будто она в этом спортзале

родилась. Шикарная у нее задница. И здесь полно таких. Даже если я год

не буду слезать с велосипеда, мне такой все равно не видать.

Швырнув расческу в сумку, быстро натягиваю колготки.

О чем я думала?

Что я вообще делаю?

Завернув в пакет мокрый купальник, надеваю водолазку, торопясь так, что

все из рук валится.

Он мой дипломный руководитель!