Записки прокурора

- У супруга продавщицы, - начал Бутов, - есть приятель не приятель, собутыльник не собутыльник, короче - знакомый. Работает в совхозе слесарем. Кропотин его фамилия. Золотые руки. Кому мясорубку починит, кому чайник запаяет, деталь от мотоцикла выточит. Брался и ключи делать. У него целая связка разных. Остается подобрать подходящий. Ну, и подпилить немного, подправить...

- Давно он живет в Рощине?

- Года три. Одинокий. Точнее, разведенный. Семья у него в другом районе, платит алименты на двоих детей. Ни с кем особенно не сходится.

Бутов замолчал, задумчиво чиркая что-то на листочке бумаги.

- Делает ключи, говорите? Ну и что?

- Был он у Парабуков накануне. В воскресенье. Муж продавщицы вместе с ним печь перекладывал в доме. Управились к вечеру. Как в таких случаях водится, - надо посидеть. А хозяйка задерживается. Раз муж пошел в магазин. Она говорит, что ждет инкассатора. Второй раз позвал ее. Она заперла магазин и пришла, организовала стол. Парабук говорит, что он сказал Кропотину насчет инкассатора. Подожди, мол, Аня сдаст деньги и придет, потому что Кропотин якобы уже хотел уйти. Но Кропотин уверяет, что об инкассаторе и речи не было.

- Вы, значит, говорили с ним?

- Беседовал.

- Ну и какое впечатление?

- Путается или молчит.

- А как супруги считают?

- Продавщица прямо заявила: у нее ни на кого подозрений нет. Говорит, не хочет понапраслину возводить. А муж ее дал странную характеристику слесарю: приглашают его, мол, в селе для разных домашних поделок, подносят за труд, а в общем недолюбливают.

- За что?

- Недолюбливают, и все. Деревенским не нравится, что Кропотин сам сторонится людей. Таким образом, что получается: Кропотин умеет подделывать ключи, стеснен из-за алиментов в средствах...

- А левые заработки?

- Что в деревне заработаешь? Выставят выпивку, да и то не всегда покупную... И последнее - слесарь знал, что в тот вечер инкассатор не приехал и выручка осталась в магазине.

- Будем выражаться точнее - мог знать.

- Хорошо, - улыбнулся Бутов, - мог знать.

- Как поздно он ушел от Парабуков?

- Засветло.

- А как с ключами?

- Тут два варианта: или заготовил их заранее, или сделал в тот же вечер...

- Сложно, Сергей Сергеевич. Он раньше бывал у продавщицы дома?

- Был. Чинил насос для колодца.

- Задолго до хищения денег?

- Весной.

- Давненько.

- Я сам чувствую, что с ключами сложно, - кивнул Бутов. - Но вполне возможно. Я интересовался: для того, чтобы подобрать и выточить ключ, хорошему слесарю времени нужно немного. С полчаса. Для этого надо иметь только образец или слепок.

- Вы думаете, он снял слепок?

- Не знаю...

- Вы говорите, Кропотин утверждает, что не слышал об инкассаторе?

- Да.

- А Парабук уверяет, что говорил об этом?

- Вот именно. И сынишка их помнит разговор об инкассаторе. Он тоже находился в комнате.

- Странная забывчивость у Кропотина.

- Подозрительная.

- Насколько я понимаю, вы сейчас занимаетесь этой версией?

- Да. Но все равно я больше склонен думать, что инсценировка...

- Первая любовь не ржавеет, - улыбнулся я.

- Интуиция. Но, чтобы совесть была спокойна, проверю и Кропотина. Если уж не он, то одна дорожка - Парабук. Я ведь, кажется, все село перешерстил.

- В том числе и сына продавщицы?

- Конечно, Захар Петрович. В школе даже был.

- Ну-ну?

- Учится он не очень хорошо, но грешков вроде воровства или сомнительных товарищей за ним не имеется. Хотя у них в школе не все благополучно. Несколько учеников восьмого класса летом занимались мелкими кражами на дачах. И еще одна деталь: он ходит в школу в соседний поселок Житный, в десятилетку. Километров шесть от Рощина. При школе буфет. Но мать денег не дает, чтобы не приучать к ним, так он стреляет пятаки на булочки у одноклассников. Укради он деньги в магазине, уж наверняка не удержался бы от "кутежа". Как вы считаете?

- Ну что же, хорошо, что вы побывали и в школе...

Я поднялся уходить. На прощанье попросил Сергея Сергеевича все-таки держать меня в курсе дела. Новые обстоятельства, вскрытые им, могли повлечь за собой неожиданности в расследовании.

...Новость в рощинском деле я узнал не от Бутова. Через три дня после разговора со следователем в райотделе внутренних дел ко мне в прокуратуру пришел взволнованный посетитель. Это был муж продавщицы. Рыжеволосый, высокий, несколько рыхлый, он отчаянно шепелявил. И я с трудом разобрал, что до этого Парабук уже побывал в милиции, но Бутова там не нашел и поэтому решил обратиться ко мне.

- Так все же что случилось? - спросил я у него.

- Пашу нашего того... - проговорил он с клекотом и зажал рукой дряблые щеки. Слез у Парабука не было видно, но я чувствовал, что он рыдает.

Признаться, я растерялся. Кое-как успокоил его и попросил рассказать о случившемся.

- Нюся волосы на себе рвет, места себе найти не может. Пропади пропадом эти деньги! Зря мы с милицией связались. Собрали бы как-нибудь... Пашенька ведь у нас один был... Помогите, товарищ прокурор, найти подлюгу... Своими руками задушу.

- Ваш сын пропал? - разобрался я наконец в его нескладном рассказе.

Парабук всхлипнул, вытер пятерней лицо и обреченно произнес: