Записки прижизненно реабилитированного

Первым делом Суркова в синдикате было включение в ассортимент женских платочков с московской символикой. Выпуск сувениров государственными предприятиями в те времена был плохо налажен. Сергей Сергеевич обогнал государство. В подпольном цехе в Сокольниках на белые женские платочки по трафарету наносили изображение Кремля, царь-пушки, статуи «Рабочий и колхозница», памятника А.С. Пушкину и другие картинки. Платочки для обработки брались со складов ОРСа. Этот товар не пользовался спросом и залежался на базах. Его цена была 9 рублей 30 копеек за штуку. Платочки с символикой раскупались моментально. Их новая цена стала 16 рублей 40 копеек за штуку. Задумка Суркова принесла синдикату прибыль в 80 тысяч рублей. Далее москвичи и гости столицы увидели на витринах палаток оригинальные значки, модные женские заколки, расчески с витой ручкой, замысловатые мыльницы, необычные мундштуки и многое другое, мимо чего невозможно было пройти. Деньги потекли в синдикат непрерывным потоком.

Расширив ассортимент и наладив сбыт мелочей, Сергей Сергеевич приступил к серьезным делам. Он пришел к Кохманюку с предложением заняться продажей ниток мулине, бывших в большом дефиците. Оказалось, что коммерческий директор знает поставщика, готового обеспечить синдикат неограниченным количеством товара. Поколебавшись немного, Михаил Семенович дал свое согласие. Дело оказалось чрезвычайно прибыльным.

Несмотря на пользу, приносимую Сурковым, глава синдиката скоро начал жалеть о своем решении принять его на работу. Оказалось, что коммерческий директор постоянно превышает свои полномочия. Он вступал в прямые контакты с поставщиками, совершал сделки без согласования с шефом и, что было еще хуже, сам устанавливал квоты в распределении дохода. Кохмашок теперь получал назначенное, а не брал сколько хотел, как было раньше. Выяснилось, что Сурков имеет связи в вышестоящих организациях, в финансовых органах, в милиции, в прокуратуре, в райисполкоме и в райкоме и пользуется ими. О готовящихся ревизиях он всегда узнавал раньше Кохманюка. Особенно неприятное впечатление на начальника ОРСа произвела мимолетная встреча Суркова с главным ревизором управления торговли Михаилом Ивановичем Толпыгиным. Кохманюк оказался ее случайным свидетелем и слышал, как коммерческий директор и грозный ревизор обменялись несколькими фразами.

— Куда плывешь, Иваныч?

— К соседям.

— А к нам когда?

— Через недельку, загляну с помощниками. Будь готов, как пионер! — Толпыгин широко улыбался и показывал всем своим видом: «Воруй, но не попадайся».

Михаил Семенович заметил, что служащие ОРСа, привлеченные к деятельности синдиката, начали обходить его стороной и обращаться к Сергею Сергеевичу. Так же стали поступать и партнеры со стороны. Босс чувствовал, что нити управления синдикатом переходят в руки коммерческого директора.

Люди тянулись к Суркову не только потому, что он быстро и по-деловому решал порой щекотливые вопросы подпольного бизнеса. Сергей Сергеевич привлекал к себе других, что нельзя было сказать о Михаиле Семеновиче. Это был худощавый лупоглазый человек среднего роста. В его больших темно-карих глазах светилось притворное внимание, которое в случае опасности сменялось выражением угодливости. За этой маской скрывались глубокое презрение к людям и уверенность в своей исключительности. Кохманюку доставляло удовольствие унизить, причинить неприятность и отказать человеку. Он поступал так даже вопреки деловым интересам. О жадности и скупости Михаила Семеновича ходили легенды. Свои огромные деньги он хранил в тайниках и не превращал в ценности. Злые языки говорили, что во время денежной реформы 1947 года глава синдиката потерял несколько миллионов рублей. Денежные знаки превратились в пустые бумажки, но Кохманюк продолжал их беречь.

Разрыв между коммерческим директором и шефом произошел во время спора Кохманюка с палаточниками. Так назывались заведующие торговыми точками, выросшими с легкой руки Сергея Сергеевича на привокзальном пространстве. Палатой ники были главными действующими лицами при реализации «левого» товара. Это определялось величиной торгового оборота и продажей товара без кассового аппарата. 3 акая система торговли облегчала присвоение выручки. Деньги, полученные от реализации «левого» товара, палаточники отдавати в синдикат, оставляя себе ранее оговоренный процент. Он назначался Кохманюком. На первый взгляд торгашам приходилось немало — 5—10 тысяч в месяц. В действительности на руках заведующего палаткой оставалось 2–4 тысячи. Остальные деньги уходили на взятки.