Записки нетрезвого человека

Из аттестации старшего редактора А. М. Лифшица (Володина): «…руководит кружком партучебы и является членом бюро творческой секции», также указано, что за полгода он отредактировал 30 фильмов («Личное дело»).

Собрания, политинформации, «секции» и другие воспитательные мероприятия составляли обязательную часть трудового дня, хотя и проводились во внеурочное время.

С. 26

Так оказывается возможным странное явление, с которым я познакомился во время студенческой практики на одной из периферийных студий: режиссер — пустота.

О кинорежиссерах идет речь и в статье Володина «Разрозненные мысли по поводу обучения кинорежиссеров»: «В капиталистическом кинематографе есть продюсеры и есть режиссеры. У нас — только режиссеры. Однако по существу они также делятся на продюсеров и режиссеров. Одни сами создают произведения искусства, другие лишь подбирают для этой работы людей. Но и они также называются режиссерами, и поэтому им не приходит в голову, что в числе прочих они должны пригласить в свою картину и режиссера-постановщика. <…> Надо найти средство выяснить, способен ли поступающий к свободному непредвзятому мышлению (не про искусство, а про жизнь). В беседах с поступающими хорошо бы проверять не только искусствоведческую осведомленность, но и личное отношение каждого к проблемам общественного, морального, психологического порядка. <…>

Тот, кто любит рисовать, идет в художественное училище. Тот, кто играет на музыкальном инструменте, — в музыкальное училище. Кто же идет на режиссерский факультет Института кинематографии? В это новое искусство уже приходят люди с особым талантом кинематографиста, специфику которого пока еще трудно определить. Но помимо них на модный режиссерский факультет поступает и тот, кто не слишком любит рисовать, не играет на музыкальном инструменте, не очень увлекается писанием стихов или прозы и, однако, убежден в том, что он талантлив… Эта уверенность в себе возрастет стократно, когда в подчинении режиссера окажутся десятки одаренных людей. Если он главнее таких, если он руководит такими — значит, он еще выше их! Творчество этого режиссера всегда будет эгоистично… <…>

В приемных испытаниях хорошо бы найти способ определять склонность к самоупоению.

И все же на этот факультет лучше принимать людей, одаренных хотя бы в каком-нибудь жанре художественного творчества. Не слишком ли большая роскошь обучать на режиссера того, кто сам ничего не умеет делать, кроме как руководить людьми умеющими?» («Разрозненные мысли…» С. 75–76).

…чеховская оглобля, если воткнуть ее в землю Малороссии…

Отсылка к фразе Чехова из Записных книжек, впервые изданных в 1960 году, и его же восторженным упоминаниям в письмах о Малороссии, где неподалеку от Сум, на реке Псел, в имении Линт варевых семейство Чеховых проводило летние месяцы 1888 и 1889 годов:

«Почва такая хорошая, что если посадить в землю ог<лоблю>, то через год вырастет тарантас» (Чехов. Записная книжка I. С. 72).

Мои твердые суждения об искусстве отчасти вытекают из обстоятельств моей жизни… <…> В этой моей неполноправной жизни искусство было чем-то высшим, нежели все остальное, только оно помогало жить. Вот так я и буду смотреть на него всегда. Остальные его функции, включая критику пороков и недостатков общественной жизни, для меня имеют смысл только рядом с этой главной целью: помогать жить.

См. в новелле «Дерзкое величие жизни»: «От давних, античных времен до нас дошли только легенды, мифы. Возможно, тогда существовали и критические и даже соцреалистические течения в искусстве. Но только те произведения, в которых ощущалась поразительность жизни, дошли до нас. Искусство по сути своей — вызов человека небытию, необжитой пустоте мирозданья» (У-Фактория-99. С. 501).

Добрый кусок жизни, до шестнадцати лет, я провел в семье, где меня кормили и любили, однако полноправным ее членом я не был.

Из всех многократно повторяемых упоминаний о семье, где он вырос, здесь единственный раз прозвучало слово «любили».

С трех-четырехлетнего возраста Шура Лифшиц жил в Москве, у родственников по материнской и по отцовской линии. Его дядя — родной брат отца — Соломон Абрамович Лифшиц (1875–1966) — был женат на Лие (Лизе) Лазаревне Гинзбург (1882–1964) — родной сестре матери мальчика.