Запертый

– Тут все просто, Криппи. Хуракан строился сразу тремя… подрядчиками. А они хоть и скинулись средствами, заодно определив кому и сколько из площадей будущего убежища достанется, но друг другу особо все же не доверяли. Эти три хозяина – СурвМаунтинс, Алый Юкатан и Россогор. Что почти безумно, но факт – готовый план убежища был поделен на три части по вертикали, а не по горизонтали. СурвМаунтинсу достался левый край, Алому Юкатану центр, а Россогор получил правую сторону убежища. И как выяснилось гораздо позднее – все они постарались наделать «левых» коридоров, помещений и даже залов, которые абсолютно нигде не были отмечены. Вот откуда у нас столько площадей. Но конкретно этот путевод, где ты сейчас стоишь – это резервный технический коридор с парой дублирующих систем. Вентиляция, водопровод, электрика…

– Охренеть!

– Да… у нас богатая и необычная история…

– Да я о том, какой ты нудный!

– И это верно, – согласился я, поднимая ведро и таща его по центральному путеводу. – Пока готовь следующий вопрос…

– Уже готов!

– Жди…

Вернувшись с пустой тарой, я скинул ее вниз и, вытягивая веревку с полным ведром, вопросительно глянул на пускающего дым Криппи:

– Ну?

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем им были нужны эти левые коридоры и прочее?

– А чтобы было, – легко ответил я. – Разве могут быть лишними свободные помещения?

– Еще бы! Я бы не отказался от большой комнаты! Или даже от двух! Первую под спальню заточу, вторую под шикарную приемную… собираться там с парнями… ну и девчат водить нет-нет. Учить их курить сладкую тасманку и щупать их сиси, – Криппи блаженно улыбнулся. – А вообще девчат можно и в спальню пускать, верно ведь, Амос?

– Можно, – кивнул я. – Но не стоит – равно как и размножаться таким, как ты. Это был твой третий вопрос. Еще один динеро с тебя.

– Что?! Когда я третий вопрос задал-то?!

– Когда ты спросил, можно ли водить девчат в твою спальню.

– Да это я так! Погоди… что значит не размножаться таким, как я?

– Это вопрос?

– Нет! Не вопрос! И вообще – ты на мой второй вопрос, считай, и не ответил! Я хоть и соглашался на твою краткость, но не настолько же, дружище!

– Зачем им были нужны все эти коридоры и помещения?

– Да.

– Чтобы было, – повторил я и добавил: – В наших учебниках есть информация, что позднее, через сто с лишним лет кое-где были найдены тайные склады. Те, кто о них знал, давно умерли, а склады остались. Еще исследователи натыкались на запасы оружия, запчасти к непонятным машинам – до сих пор где-то есть действующее предложение с щедрой наградой для того умника-сурвера, кто разгадает предназначение некоторых находок. Были сделаны находки и жилых помещений – пустующих. Большей частью они были сосредоточены в левой и правой частях убежища. То есть все эти тайные бункеры в бункере строили Россогор и СурвМаунтинс. И до сих пор загадка, кого они там собирались поселить втайне от всех.

– Бункер в бункере, – повторил Криппи и швырнул окурок в зашипевшую грязь. – Охренеть… считай, консервная баночка в большой банке…

– Да…

– Это прямо тупо на мой взгляд.

– Было что-то секретное. Возможно, те жилые помещения были для особо важных лиц… да вариантов много.

– Тупо!

– Как скажешь.

– А что там было про мое размножение?

– Это твой третий…

– Нет! Ты ведро с говном тащи пока, а я подумаю над следующим вопросом.

«Интересно, о чем он спросит в следующий раз? – подумал я, таща тяжелое ведро по коридору. – И не пора ли мне уже зажевать следующую дозу обезбола? А еще хочется жрать…».

Откуда во мне такой аппетит? Если этот приступ жора не закончится в ближайшие дни, то я наконец-то поправлюсь хотя бы на пару килограмм.

Криппи меня удивил. Ободрившись после раскуривания отравы, начерпав густой жижи в ведро, он поднялся на нижнюю скобу лестницы, засунул заведенные за спину руки за другую ступень, он с зевком поинтересовался:

– А правда, что за каждую находку отваливают десять процентов от нее или равноценное что-то?

– Ты про находку Золотой Кладовки?

– Ну да. Все ведь про нее слышали. Как звали тут тетку? Толстая Мо?

– Тетушка Мо, – поправил я. – Она умерла сто сорок лет назад. Была уборщицей. А в шестьдесят лет стала крайне обеспеченной сурвершей. Ты про это хочешь знать?

– Да не жмись ты! Давай и про кладовку, и про тетку Мо!

– Она на протяжении сорока пяти лет убирала одну и ту же улицу. И работала исключительно ночью.

– Ну это ясно – меньше толпы, никто не мешает шваброй махать. И позора меньше.

– Все сурверы равны, – напомнил я. – Независимо от выполняемой работы. У нас нет каст, нет социальных пропастей, нет…

– Да-да-да… ага… сам же знаешь, что все это вранье!

– Знаю, – согласился я.

– Вот мы – чистильщики говна! И не каждый богатый сурвер нам не то что руку подаст – не пройдет по одной с нами улице!

– Да…

– Так что там про ночную уборщицу?