Замри, как колибри

Эссе, собранные в этой небольшой книжке[145], принадлежат к жанру публичных выступлений Торо – немаловажный факт, если подумать, насколько невозможно публичное выражение подобных мнений сегодня. Само понятие гражданского неповиновения ныне стало немыслимо (кроме как в Индии, где, проповедуя идею пассивного сопротивления, Ганди использовал одноименную речь Торо в качестве практического руководства). В нашей стране человека, осмелившегося подражать поведению Торо в дискуссии по какому-нибудь важнейшему вопросу дня, несомненно, осудили бы на пожизненное заключение. Более того, никто не посмел бы защищать его так, как Торо в свое время вступился за имя и репутацию Джона Брауна. Как всегда бывает со смелыми и оригинальными выступлениями, его эссе стали ныне классикой. А это означает, что, выковывая отдельные характеры, на людей, практически определяющих наши судьбы, они уже влияют. Или, иными словами, входя в список рекомендательного чтения для учащихся и по-прежнему являясь источником вдохновения для мыслителей и мятежников, на широкого читателя они воздействия не оказывают. Образовательные инстанции и «люди утонченного вкуса» предлагают публике удобный для них образ Торо – отшельника, безумца, имитатора идиллических отношений с природой. Как известно, карикатура на великого человека запоминается лучше, чем его подлинный образ.

Что, по-моему, важно в Торо – он выступил именно в тот момент, когда мы, американцы, определяли направление нашего будущего развития. Подобно Эмерсону и Уитмену, Торо указывал верный путь – на, как я уже упоминал, дорогу нехоженую. Однако мы, американский народ, выбрали путь иной. И ныне сами пожинаем плоды своего выбора. Торо, Уитмен и Эмерсон получили свое признание. И в сумерках текущих событий они светят нам как путеводные огоньки. Но хотя на словах мы их славим, их наследием мы пренебрегаем. Заложники времени, мы глядим в прошлое с умилением и тоской. И считаем, что менять что-нибудь сейчас – уже слишком поздно. Хотя это – неправда. Менять жизнь никогда не поздно. Это правило – для индивидуальностей. И именно этот принцип утверждали наши мужественные предки всю свою жизнь.

С созданием атомной бомбы весь мир неожиданно осознал: человечество столкнулось с проблемой, еще не встречавшейся. В эссе, названном «Жизнь без принципа», Торо предвосхищал подобное положение. Он заявлял: «Даже если земля наша разлетится на куски, что из того, если при этом самая суть ее останется неизменной?.. Я не заверну и за угол, чтобы посмотреть, как мир взлетит на воздух»[146].