Замри и прыгни

– Начинать всегда труднее всего, – кивнула Маргарита. – Особенно новую жизнь. И не с понедельника, как мой Распопов сто раз начинал, а по-настоящему. Чтобы в этой новой жизни и мы с тобой стали совершенно новыми.

– Как это?

– Так! Во всем. От прически до манер, от отношения к мужчинам до нижнего белья. Мы должны переменить все! Только тогда мы сможем поменяться сами и стать другими.

– Зачем? – тупо спросила Зоя.

– Чтобы жить, – тихо, будто самой себе, сказала Рита.

– Думаешь, у нас получится? – недоверчиво вскинулась Зоя.

– Уверена, – припечатала подруга. – Потому что у нас нет выбора.

И именно из-за этой излишней, выпячиваемой напоказ уверенности стало ясно: Маргарита сама очень хочет поверить в то, что говорит, хотя пока это не очень получается…

– Ну что, Ритуль, тогда давай составлять план действий? – весело, словно и ничего не заметив, предложила Зоя. – Начнем с прически. Можно – с моей. Хотя… – она подергала себя за торчащие вихры, – плохо представляю, что можно с этим сделать. Вот ты – другой вопрос.

– Значит, начнем с меня, – подытожила Рита.

Сделать из жгучей брюнетки пшеничную блондинку удалось лишь с четвертого окрашивания. После первого осветления Рита стала густо-рыжей, после второго – солнечно-оранжевой. После третьего – грязно-соломенной.

– Ритуль, – засомневалась Зоя, – может, хватит? Вдруг волосы вылезут?

– Не вылезут, – убежденно выдала Рита, взбивая очередную порцию краски. – Не имеют права. Иначе сбрею к чертовой матери!

Вместе с волосами Рита так же тщательно осветлила брови. И после завершающей процедуры – сушки феном волос, накрученных на крупные бигуди, перед Зоей предстала совершенно обворожительная незнакомка – романтичная, изысканная. То ли Мэрилин Монро, то ли – Мадонна. Или Ким Бэссинджер в лучшие годы. Словом – женщина-фея. Женщина-мечта. Копна светлых кудрей, светло-рыжие подковки бровей, глаза – две спелые сливы. Черные, с лиловым отливом. Глубокие, бездонные, загадочные. Рот крупный, ярко очерченный, с задорно приподнятой верхней губой. Конечно, цвет лица после недельного запоя был явно не персик, да и круги под глазами изрядно подсвечивали синевой, но это же – временно! Отдохнет, отоспится, да крем тональный, наконец, наложит!

– Рита… – восхищенно выдохнула Зоя. – Какая же ты красавица…

– Ты будешь не хуже, обещаю, – подмигнула ей в зеркало подруга. – Я уже все придумала.

– Не надо, Ритуль, а, – испугалась отчего-то Зоя.

Вернее, не то чтобы испугалась. Просто ей-то, со стороны, было совершенно понятно, что все усилия Риты по ее перевоплощению пропадут впустую. Из красавицы брюнетки запросто можно сделать красавицу блондинку. А вот из толстой рыжей коровы если что и может получиться, то только такая же корова иной масти.

Именно так она Рите и сказала.

– Дурында, – тепло улыбнулась подруга. – Цены ты себе не знаешь. Как и все мы, бабы. Садись, закрывай глаза и молчи. Пока другой команды не будет.

Зоя покорно села на колченогий стул. Сомкнула ресницы. Она совершенно точно знала, что хуже, чем она есть сейчас, сделать уже невозможно, поэтому – чего дергаться?

Сначала Рита чем-то обмазала ей голову. Красит, поняла Зоя, но зачем и в какой цвет – не спрашивала. Какая разница? Во-первых, не хотелось огорчать Риту, пусть себе тешится, а во-вторых, боялась ляпнуть что-нибудь под руку и испортить работу. Потом, когда неведомая краска была тщательно смыта приятно-теплой водой, по голове стало что-то нудно елозить, стрекоча и щекочась, как десяток кузнечиков. Следом Маргарита обмазала ей брови – тоже, что ли, решила покрасить? – и стала обрисовывать их чем-то холодным и плоским. Потом Зоя уже не отслеживала, что происходило с ее лицом. Просто расслабленно внимала нежным пальцам, чутким движениям и требовательному – о, это очень чувствовалось! – взгляду.

Не давая взглянуть в зеркало, Рита заставила подругу переодеться. Новые синие джинсы, простенький белый свитерок. Зоя взяла одежду в руки, повертела.

– Ритуль, это, наверное, твое. Я в это не влезу.

– Влезешь! – безапелляционно сообщила Маргарита. – Просто я тебе вместо твоего пятьдесят второго сорок восьмой взяла.

– Зачем? – удивилась Зоя. – Сдавать придется. У меня сорок восьмой был лет десять назад…

– Примерь, – сощурилась Маргарита. – Я, честно говоря, с размерами ни разу не ошибалась, у меня глаз – алмаз. Не влезешь – штанину съем! Отвечаю!

– А мы горчички купили, не помнишь? – невинно поинтересовалась Зоя, поражаясь Ритиной самонадеянности и параллельно всовывая ноги в джинсы.

Подруга гордо промолчала, внимательно наблюдая, как Зоя, дотянув брюки до бедер, застыла, не в силах поднять их больше ни на миллиметр.

– Так, – подошла она к ней, – быстро вдохни, задержи воздух и рывком натягивай джинсы.

– Да ладно тебе, Ритуль, – засмеялась Зоя, – давай уже ешь вместо штанины – только карман…

– Делай, что говорю, – цыкнула подруга. – Ну, раз, два…

Зоя резко втянула в себя воздух и рванула брюки вверх. Сзади ей сильным движением помогла Маргарита.

Джинсы послушно облепили бедра.

– Так, теперь еще раз вдохни, только сильней.

– Уф! – сделала Зоя.