Замок Отранто

В Южной Италии же имели место и те подлинные события, которые, судя по всему, подсказали Уолполу ряд фабульных линий и сюжетных деталей романа. Ключ к этой скрытой исторической канве повествования дал сам автор, обронивший в предисловии к первому изданию скупую фразу о том, что действие книги происходит «где-то между 1095-м и 1243 годами, то есть между первым и последним Крестовыми походами, или немного позже». Обмолвка «немного позже» особенно примечательна: в сюжете «Замка Отранто» действительно просматриваются определенные аналогии с событиями итальянской истории второй половины XIII века, относящимися к концу правления в Сицилийском королевстве германской династии Штауфенов. Своеобразным прототипом князя Манфреда, вероятно, стал носивший это имя внебрачный сын императора Священной Римской империи в 1220–1250 годах Фридриха II Гогенштауфена (1194–1250). В 1258 году, спустя несколько лет после смерти Фридриха и его законного сына и наследника Конрада IV, Манфред — наместник Южной Италии — взошел на престол в обход малолетнего Конрадина (сына Конрада и внука Фридриха II), доверившись ложному слуху о его кончине, и тем самым узурпировал власть в Сицилийском королевстве; в 1266 году он был свергнут братом французского короля Людовика IX Карлом Анжуйским при поддержке папского Рима. Внезапное появление в замке Отранто маркиза Фредерика да Виченца (считавшегося погибшим в Палестине) сюжетно реализует распространенную легенду, согласно которой Фридрих II не умер в замке Фьорентино в провинции Апулия в декабре 1250 года, а на время тайно покинул Италию, удалившись в добровольное изгнание, и позднее должен вернуться и восстановить свои права на престол[31]. Эти и некоторые другие исторические аналогии, не проявляясь открыто в тексте «Замка Отранто», как бы брезжат за романным сюжетом, отбрасывают на литературный вымысел свет реальных событий европейского Средневековья[32].

Впрочем, подлинный историзм или философский смысл повествования явно занимали Уолпола отнюдь не в первую очередь. Основным предметом творческих интересов писателя, несомненно, было создание особой атмосферы действия, которая отвечала бы прежде всего его личным эстетическим симпатиям и настроениям, экспериментирование с необычным для литературы XVIII века художественным пространством готического замка, с его экзотическим антуражем и рыцарской атрибутикой. По признанию самого автора, сделанному в письме к другу-антиквару, преподобному Уильяму Коулу 9 марта 1765 года, идея романа была подсказана ему сном вполне средневекового содержания: ему однажды пригрезилась гигантская рука в железной перчатке, лежащая на балюстраде высокой лестницы старинного замка[33]. Этот образ, послуживший импульсом к написанию книги, Уолпол напрямую использовал в ее сюжете: огромная железная перчатка, исполинский шлем и другие рыцарские доспехи на протяжении повествования неоднократно появляются перед Манфредом и его домочадцами, свидетельствуя о постоянном присутствии в замке духа Альфонсо и служа предзнаменованием скорой гибели преступного рода. Все эти сверхъестественные явления не окутаны загадочной полутьмой (о которой писал Эдмунд Бёрк и которая вскоре будет широко применяться в готической прозе как одно из главных средств поддержания сюжетной тайны) — напротив, они, по меткому наблюдению Вальтера Скотта, озарены «резким дневным светом», обладают «отчетливыми, жесткими контурами»[34], обрисованы рельефно и зримо, во всей их (мета)физической несомненности. Уолпол делает на чудесно-фантастическом намеренно сильный акцент, по сути обрамляя рассказываемую историю его недвусмысленными, эффектными, даже шокирующими манифестациями: роман открывается эпизодом падения с небес гигантского шлема Альфонсо Доброго, а завершает книгу сцена, в которой выросший из-под развалин замка Отранто призрак возносится в противоположном направлении — в заоблачную обитель вечных сущностей. Между завязкой и развязкой происходит целая серия других чудесных знамений: портрет деда Манфреда выходит из рамы, из носа статуи Альфонсо капает кровь, скелет во власянице отшельника является предостеречь маркиза да Виченца от брака с Матильдой, слышатся протяжные стоны и удары грома в те моменты, когда герои говорят или делают нечто, противоречащее замыслам Провидения, и т. п.