Закон высоких девушек

Без сомнения, где-нибудь в этом богом покинутом доме должны быть какие-нибудь ткани, с которыми я могла бы поэкспериментировать? Мне кажется, я как-то видела мамину старую корзину для шитья на чердаке? Поиски там будут довольно пыльной работой, к тому же без каких-либо гарантий, что там вообще есть подходящие ткани. Может, будет проще найти какую-нибудь старую одежду и разрезать ее. Вот такой у нас должно быть много, потому что мама никогда не разрешала мне выкидывать одежду, из которой я выросла или которая просто износилась.

– В хозяйстве все сгодится. Я их переберу, и то, что нам не нужно, сдам в магазин для нуждающихся, – всегда говорила она.

Я охнула, поднявшись с пола. После вчерашнего катания на коньках у меня все болело и ныло даже в тех местах, о существовании мышц в которых я даже не подозревала, и после всех падений на твердый лед на моих коленях и локтях остались впечатляющие синяки. И все же, благодаря дополнительной паре носков Джея, уже вручную выстиранных и развешанных на просушку на спинке моего стула, на моих ногах, на удивление, не было ни единой мозоли. Я улыбнулась, что было не совсем типичной моей реакцией при размышлениях о собственных ногах.

Я обыскала все возможные места в доме, но не нашла никаких легкодоступных залежей стильных тканей. Я обнаружила кипу старых кухонных полотенец, но махровая ткань и супервпитывающее вафельное полотно не могли показать мне, как смоделированные предметы будут выглядеть, будучи сшитыми из подходящих тканей. Единственная старая одежда, которую мне удалось найти, принадлежала отцу и была уложена в огромный пластиковый контейнер. Почему мама не вернула эти вещи ему? Меня не вдохновили ни коричневый вельветовый пиджак, ни поеденные молью трусы, ни старые футболки.

Потратив на поиски час или чуть больше, я уже была готова сдаться. Я поразмышляла над тем, стоит ли спросить маму – она всегда клялась, что точно знает, где и что хранится, – но я боялась, что она проявит излишний энтузиазм касательно моего проекта, и я не смогу избавиться от нее до конца дня. Меня кольнуло чувство вины. Я знала, что она одинока, и жалела ее. Но она также очень жалела себя, что крайне раздражало меня, потому что она не делала ничего, чтобы улучшить свою жизнь, и это неизменно заставляло меня поступать мерзко по отношению к ней. Нет, уж лучше мы будем придерживаться раздельных зон как можно дольше.

По пути в мою спальню я заметила четыре массивных альбома с образцами обоев, засунутых за книжный шкаф в прихожей. Обои вполне могли бы сработать в качестве временной замены тканям. Я вытащила тяжелые альбомы и понесла их в свою комнату, сдувая пыль.

Альбомы были наполнены разнообразнейшими цветами и стилями. Некоторые из образцов были гладкими и матовыми, на других был глянец, третьи были украшены металлизированными полосками или объемным рисунком с бархатным напылением. Ни один из видов обоев я бы не использовала для стен в своей спальне, но они идеально подходили для моделей, которые были у меня в голове. Но лучше всего было то, что образцы были сгруппированы в ряды – каждый с четырьмя или пятью сочетающимися принтами. Я могла использовать базовый рисунок для основных частей предметов одежды и сочетающиеся с ним принты для акцентирования деталей – таких, как окантовка, пояса, контрастные воротники, манжеты и подвороты. Они были идеальны. Ну, настолько идеальны, насколько мог быть материал, не являющийся тканью.

Я вырезала рубашки, брюки и куртки и приклеила их на свои наброски, а затем добавила контрастные детали. Получилось отлично – обои были плотными и прочными, они не рвались, как конфетные обертки, так что я могла делать складки и стрелки для трехмерного эффекта. Я приклеивала бумагу кремового оттенка с рисунком в виде черных королевских лилий к наброску платья с юбкой А-силуэта, когда в дверь постучала мама.

Уходи.

– Да?

Она вошла, на ходу пожевывая мармеладное драже из пакетика.

– Не хочешь?

– Нет, спасибо.

Нужно ли добавить этому платью цветной акцент – может, розовый пояс или серебристую кайму на подоле – или же покрой был достаточно смелым, чтобы выдержать строгость расцветки?

– Что это? Что ты делаешь?

Я удивленно уставилась на нее. Голос мамы, как и ее весь вид, сообщали, что она не на шутку разволновалась.

– Использую образцы обоев для своих моделей.

– Но почему?

– Потому что в этом доме нет тканей – а если они и были, то я их не нашла.

Я рассказала маме, что планировала подать документы в школу моды. Она, казалось, заинтересовалась этим настолько же, насколько интересовалась всем остальным на свете, что не касалось покупок.

– Но ты их режешь! Портишь их! – Мама схватила ближайший к себе альбом и прижала к груди обеими руками, рассыпав по полу мармеладки.

– Успокойся, ладно? Для меня это важно. Я хочу, чтобы меня приняли в ту школу, и я хочу выиграть стипендию. Я не могу тренироваться на дорогих тканях, поэтому использую это.

– Но я специально сохранила их!

Неужели это слезы в глазах у мамы?