Закон проклятого

«При незначительном контакте, при прикосновении, Четвертая Печать кардинально меняет восприятие. Человек может сойти с ума, потерять контроль над собой. Его тело меняется. Белки глаз становятся красными. Скорее всего, глазные сосуды лопаются из-за чрезмерного внутричерепного давления. И в конце концов, через некоторое время после того, как контакт прерывается, человек умирает. Только что погиб мой сын, поигравший с проклятой змеёй. Но я все равно докопаюсь до истины. Я должен узнать, во что превращается человек при непрерывном взаимодействии с Печатью. Сегодня я повесил медальон на шею, и никакие силы не заставят меня его снять… Боже, спаси мою душу…»

Эндрю расстегнул рубашку. Сержант Томпсон, зажатый между стеной и сервантом, глухо застонал. Но этот невольный стон вырвался не от боли…

Вокруг шеи музыканта обвивалась массивная серебряная цепь. Нижними звеньями она уходила под кожу. А в центре груди, там, внутри, под кожей и мышцами, словно второе сердце, билась металлическая змея.

– Дева Мария, Матерь Божья, – выдохнул сержант.

Тварь взялась руками за цепь и легко разорвала её. Обрывки цепи, будто гигантские черви, медленно поползли внутрь груди, поближе к своему пульсирующему повелителю.

Эндрю рассмеялся и шагнул к полицейскому. Носок окованного металлом сапога врезался в лицо сержанта. Джек Томпсон охнул – и снова потерял сознание.

* * *

Дождь монотонно стучал в стёкла высоких окон, напоминающих узкие бойницы средневекового замка. В костёле царил полумрак. Слабый отблеск пламени нескольких десятков свечей плясал на лицах прихожан, порой игрой света и тени превращая их в уродливые, гротескные маски. Слова, обращённые к Богу, сливаясь с величественной мелодией органа, многократным эхом отражались от величественных стен и терялись в непроглядной черноте многометрового свода. Лики святых с ветхих гобеленов, развешенных на стенах, безучастными глазами смотрели на немногочисленную паству, испокон века просящую Всевышнего разрешить их мелкие, суетные проблемы, которые тревожат человека всю его недолгую жизнь.

Несколько человек сидели на узких скамейках и тихонько шептали что-то про себя. Но вряд ли их молитвы достигали ушей Всевышнего. Скорее всего, они терялись в раскатах грома, и завывающий ветер уносил в пустоту тихие, бесполезные слова.

Резко скрипнули ржавые дверные петли, порыв ветра пронесся по костелу, швырнул мелкую дождевую пыль в искусно вышитые лица святых, всколыхнул ткань гобеленов, и, казалось, небожители на секунду ожили и с недоумением взглянули на того, кто посмел потревожить их многолетний покой.

По проходу шел Эндрю Мартин. Длинный чёрный плащ свисал с его худых плеч, покрывая всю фигуру до щиколоток. Из широких рукавов выглядывали тонкие, изящные, неестественно белые и длинные пальцы, казавшиеся ещё длиннее из-за ухоженных, продолговатых и блестящих ногтей. Глаза его скрывали большие тёмные очки, которые придавали ему весьма странный и нелепый вид в эту пасмурную, дождливую погоду.

Орган всхлипнул и замолк, пение оборвалось. Как-то разом, словно по мановению палочки невидимого дирижёра, исчезли все звуки и костёл погрузился в абсолютную тишину, в которой жутким метрономом звучали лишь шаги идущего.

Дзонг… Дзонг… Клацали по каменному полу его подбитые железом сапоги. Этот звук металлическим гвоздём вонзался в сердца онемевших от безотчетного ужаса людей, словно сама смерть шествовала по проходу между скамьями.

– Ну-ка, посмотрим, кто у нас здесь.

Эндрю окинул взглядом костёл и кучку вдруг разом прервавших молитву прихожан:

– Хорошая компания.

Он усмехнулся уголком бледного рта:

– Жирный ублюдок, спьяну сбивший ребенка на своем грузовике и умчавшийся, не оказав ему помощи, снова пришел умолять Господа, чтобы он не отдал его на растерзание демонам ада? Старый похотливый развратник, умоляющий забронировать ему номер люкс на небесах. А это кто? А, это коп, уже много лет берущий на лапу и, как это ни странно, терзаемый по этому поводу совестью. У нас здесь есть даже бармен, разбавляющий виски и попутно совращающий малолеток. Ну, это мелочи, человек, я прощаю тебе этот грех. По сравнению с остальными ты просто ангел. А вы, мамаша? Ну сколько можно доставать Всевышнего? Ну подумаешь, убили своего двухнедельного сына. Очень знакомая и часто встречающаяся ситуация. Я сам, помнится, совсем недавно… Ну да ладно.

Эндрю переходил от человека к человеку, и люди с мистическим, животным страхом провожали его глазами, не смея двинуться с места.