Закон фронтира

— Да нет, я вообще-то о другом. Понимаешь, сегодня все начали вести себя… Наверное, перегрузка сказалась. Перенервничали, и что-то с людьми произошло, будто шлюзы открылись. Очень богатая эмоциональная палитра. И очень много болтовни. Ты бы видел, как наш Костя перед Женей хвост распускал! Я и не думал, что он такие слова знает.

Цыган склонил голову набок и уставился в навозную кучу.

— Так может, нам полезно нервничать? — спросил он после минутного раздумья. — Психовать? А? Может, войнушку учинить, раз такое дело? Небольшую, локальную. Типа фермерскую.

— Насчет войны я скорее против, — сказал Гош. — Но вот новые впечатления нам точно полезны.

— Путешествие? — не унимался Цыган. — Дальняя разведка? Стоп! Гошка! Черт побери, до чего же мы все тупые! Хуже тупых, честное слово! Ком-пью-тер! Тебе это что-нибудь говорит, а, капитан?

Гош нервно прожевал сигаретный фильтр и выплюнул под ноги измочаленный окурок.

— А мне говорит, — сказал Цыган. — Я помню, как мои пальцы лежат на клавишах. Вспомнил, между прочим, сегодня. Я и раньше компьютеры видел, и знал, что у меня с ними что-то связано, но вот сегодня…

— И что ты в компьютере найдешь? — спросил Гош. — Это ведь та же библиотека, только к ней еще розетка нужна.

— У нас есть электричество, — напомнил Цыган. — Для такого случая уж расстараемся. Ты сам говоришь — впечатления. Готов поспорить, если откопать работоспособную машину и к ней десяток умных дисков, впечатлений будет уйма. У тебя был свой компьютер дома?

— Откуда ж я знаю… — вздохнул Гош.

— А у меня точно был. И громадная стойка с дисками. Сотня минимум. И не только игрушки, но и кое-что похлеще.

— Что-то происходит, — кивнул своим мыслям Гош. — Что-то началось. Знаешь, меня это даже пугает.

— Начинаем вспоминать, — Цыган снова взялся за вилы. — Очень странно вспоминать, через пень-колоду, но все-таки начинаем. Ладно, капитан, тебе давно пора.

— Капитан, капитан… Тебя-то самого как теперь прикажешь называть?

Цыган хитро прищурился на Гоша снизу вверх и одним легким движением послал за окно без малого пуд навоза.

— Зови меня просто — мистер Иствуд, — молвил он скромно.

Гош не сразу нашел, что ответить. И только у самых дверей коровника вдруг обернулся и заорал:

— А я тогда — Ален Делон!

* * *

Сан Сеич в гостиной пил свою неизменную чашечку кофе с ложечкой спирта. Он уверял, что только этот коктейль помогает ему сохранить ясный рассудок в теперешние непутевые времена.

— Присаживайся, — сказал он вместо приветствия. — Хочешь — налей себе. Чего-нибудь.

Гош не замедлил воспользоваться приглашением и сунул голову в буфет. Откупорил бутылку коньяка и прямо так, в буфете, крепко приложился к горлышку. После чего уже наполнил рюмку и бережно донес ее до стола. Уселся в глубокое кресло, уютно откинулся и подвинул к себе пепельницу. И уставился на Сан Сеича взглядом, полным ожидания, что сейчас перед ним рухнут на колени и начнут биться покаянной головой об пол.

— Ты прости меня, — пробормотал Сан Сеич, не отрываясь от чашки. — Ты же все понимаешь.

— Угу, — кивнул Гош, закуривая. Во рту скопилась табачная горечь. Он слишком много сегодня дымил и слишком много думал. В итоге и табак не принес расслабления, и идей конструктивных тоже не прибавилось. Хотелось упасть на кровать и вырубиться. Или так крепко выпить, чтобы уже не заснуть, а всю ночь горевать и расстраиваться.

— В какой-то степени ты сам меня спровоцировал, — начал жаловаться Сан Сеич. — Я слишком долго ждал, что произойдет хоть что-нибудь. И вот — дождался…

— Я вас ни в чем не упрекаю, Сан Сеич, — мягко сказал Гош. — Очень рад, что у обеих высоких договаривающихся сторон хватило воли и разума, дабы мирно разрешить давно назревший конфликт.

— Издеваешься? — спросил пожилой мужчина с непередаваемой тоской в голосе.

— Боже упаси. Это я так, в рамках общей культурной ситуации. Все у нас сегодня изъясняются высоким штилем, вот и меня потянуло. А всего-то одна женщина на ранчо появилась.

— И ее вы тоже успели обозвать каким-то заковыристым именем. Просветил бы меня, что ли. А то слушаю ваши разговоры и ничего уже не понимаю.

— Да ерунда, Сан Сеич. Была на фронтире такая женщина-рэйнджер. Отличалась феноменальной меткостью и ношением мужской одежды. Звали ее Джейн. А поскольку связываться с ней означало чистую беду, так барышню и назвали — Джейн-Беда.

— Что такое фронтир? — поинтересовался Сан Сеич еще более тоскливо.

— Приграничная территория, — ответил Гош несколько смущенно. Вероятно, он раньше подозревал, что уж такие-то пустяки Сан Сеич в состоянии осознать хотя бы по контексту.

— Понятно, — кивнул пожилой мужчина, отставляя в сторону пустую чашку. — Тогда понятно. Что ж, умные вы мальчики… Мальчики.

— Очень похоже, — развел руками Гош. Будто извиняясь за то, что вся Россия превратилась в один сплошной фронтир, где действует единственный закон — и тот из области простейшей баллистики.