Закон фронтира

— «Винторез». Бесшумная снайперка. Толковая вещь. Против уродов лучше не придумаешь. Главное держаться на открытой местности. Тогда они просто не смогут подойти близко.

— К нам они сегодня подошли на бронетранспортере.

— Так это к вам, у вас хозяйство. Ранчо.

— Угу. Ребята именно так эту ферму и называют. Помешаны на Диком Западе. Слышала, как тебя назвали? Джейн-Беда. Прямо в десятку попадание.

— Ладно, — сказала Женя с легкой усмешкой. — Не уходите от темы, капитан Дымов.

— Всего лишь капитан? — ехидно спросил Костя, появляясь из-за угла. — А наглеет, как полковник. Здравствуйте, милая барышня. Позвольте уронить к вашим прелестным ножкам…

— Как это — капитан? — изумился Гош.

— Капитан Знатоков, — произнесла Женя. — Ну?

— О-па! — воскликнул Костя. — Елки-палки! Так я же… Гошка! Я же тебя по ящику видел! «Брэйн-Ринг»! Конечно! Черт побери, а я все думаю — ну, где мы с тобой могли встречаться!

Гош сжал руками голову, чтобы она не взорвалась.

— Ты мне очень нравился, — донесся до него, будто сквозь вату, голос Жени. — Ты был после Белкина самый красивый. Ну, может, еще Поташев… Тоже ничего. А я играла два сезона в юниорском чемпионате. Во Дворце Пионеров были московские розыгрыши, неужели не помнишь? Я даже тебя видела там. А с Белкиным мы фотографировались. И Петя Кулешов мне автограф давал…

Гош ходил кругами, глядя под ноги, и что-то мычал.

— Зоя нас тренировала, — не унималась Женя. — Помнишь Зою?

Гош поднял на Женю мутный взгляд.

— Все помню, — тихо сказал он. — Все отлично помню. Мне тоже нравились эти игры. «ЧГК», «Брэйн», «Свояк»… Все их помню. Себя не помню. Там.

— Ты даже игры называешь, как Знаток! — напирала Женя. — Кто у тебя был в шестерке… Этот, как его… Бывший капитан. Любимов, вот! Ну, симпатичный такой, с длиннющими ресницами. Зоя, прелестная такая девчонка, кореянка наполовину, как ты можешь ее не помнить, ты же все ее обнять норовил!

Гош посмотрел на Женю с таким выражением лица, как будто он сейчас ее убьет и съест. В голове у него со звонкими не то щелчками, не то шлепками, проскакивали яркие цветные картинки. Статичные кадры. Фотографии. В основном — с экрана телевизора. Картинки игр. Гош почувствовал, что сейчас или разрыдается, или потеряет сознание от натуги. Он мучительно пытался сопоставить проносящиеся перед внутренним взором кадры с воспоминаниями о бывшем себе, о том, который остался в прошлой жизни. Пытался увидеть себя внутри этих кадров. И не мог. Вообще.

— А что я делал? — с трудом произнес он. — В смысле — кроме игры?

— Понятия не имею, — Женя сокрушенно покачала головой. — Учился, наверное.

— Сколько мне было лет? Когда ты меня видела в последний раз?

— Ну-у… Где-то двадцать пять или немного больше. Ты извини, меня ведь тоже срубает годах на тринадцати-четырнадцати.

— Где учатся в двадцать пять лет? Ничему я уже не учился. М-м… Нет. Не помню. Не мое это, понимаешь? Не мое…

— Твое, — заверил его Костя, присаживаясь на край скамьи. Женя тут же подтянула к себе винтовку. Не демонстративно, скорее по укоренившейся привычке.

Гош опять сжал голову руками и намотал вокруг стола еще несколько кругов.

— Очень даже твое, — сообщил Костя. — Я помню, ты выпендривался дальше некуда. Постоянно глазки строил в камеру.

— Быстро ты со стадом управился, — буркнул Гош в сторону Кости, чтобы хоть как-то его заткнуть. — Большой помог?

— Не… Там этот орудует… Христо Стоичков.

— Он вспомнил имя?! — на радостях Гош даже оторвался от своих горестных раздумий.

— Ты что, Стоичкова не знаешь? — на этот раз удивился Костя.

— Я в футболе ни бум-бум, — отрезал Гош.

— А еще Знаток! — упрекнула его Женя. — Даже я знаю, кто такой Стоичков.

— Он тоже знает, — усмехнулся Костя. — Вспомнил. Между прочим, я Костя. А вас как прикажете?

— Женя.

— Хо-хо! Джейн-Беда собственной персоной! Горжусь знакомством. От имени Регуляторов графства Линкольн позвольте вам…

— Действительно помешаны на Диком Западе, — фыркнула Женя. — Кретины.

— Виноват, мэм. Такие обстоятельства. Привычка-с. То, понимаете ли, индейцы наедут, то мексиканские разбойники. Сегодня вот банда Мерфи нагрянула, еле-еле отбились. Кстати, сударыня, откуда такой роскошный жеребец? Чудо, а не зверь!

— Слушайте, вы… кентавры! — взмолился Гош. — Шли бы вы своими зверьми любоваться, а? Дайте подумать в тишине хоть минуту!

— Кентавры, — заговорщически сообщила Женя на ухо Косте, — это люди такие с лошадиными головами!

— Нет, мэм, кентавры — это люди, которые пашут, как лошади! Позвольте быть вашим оруженосцем?

— Сочту за честь, милорд.

— Милорд? Х-м… Как-то не очень подходит для штата Нью-Мехико. Вашу ручку…

— А откуда в штате Нью-Мехико оруженосцы?

— Тоже верно. Гошка! Ты это… Не помрешь тут от душевного надрыва?

— Оставьте меня, — попросил Гош хрипло, усаживаясь прямо на траву. — Ради Бога, оставьте.