Загон

— Успокойтесь, молодой человек, послушайте и поймите, у вас просто нет другого выхода. Насколько мне известно, Петр уже ознакомил вас с этой древней религией, поэтому добавлю лишь немногое. К вашему сведению, Вуду на многие столетия уходит в прошлое, и, вместе с тем, этот экзотический культ процветает и сегодня, цивилизация совершенствуется, а эта магия живет, да еще и завоевывает новые позиции. Считается, что существует два вида магии Вуду, — белая и черная. Соответственно, белая призвана творить добро, а черная, — зло, но не все здесь так однозначно. Оба вида никоим образом не противостоят друг другу, а тесно сплетаются между собой, представляя в общем итоге одно неразделимое целое. Должен сказать, что так называемых колдунов, занимающихся черной магией, не так уж и много, но поскольку люди по сути своей существа, мягко выражаясь, порочные, то у бокоров нет отбоя от клиентов. Вот вам и предстоит найти вашего бокора, создателя данного творения.

— Легко сказать! — в сердцах перебил его я. — Да проще найти иголку в стоге сена!

— Да, да, согласен с вами, дело далеко не простое и, тем не менее, вам придется это выполнить. Только он в состоянии остановить инсинуации куклы, которую сам выпустил в свет, лишить её силы и могущества. Вам предстоит убедить его сделать это, что будет очень непросто. Вас ждет много трудностей и преград, магия Вуду, — дело не шуточное. Взять, к примеру, хотя бы зомби… Да, ничего не поделаешь, я могу лишь дать вам несколько подсказок. Во-первых, таких колдунов узнают, прежде всего, по красным глазам. Да и вообще, они сильно отличаются от обычных людей. Вы сами поймете, когда его повстречаете: какие-то иные оттенки кожи, физические недостатки, некая… причастность к высшему Началу. Ритуальные одежды на них всегда только красного цвета. Будьте осторожны, часто они бывают каннибалами!

— Час от часу нелегче! — у меня даже дыхание перехватило, — да, лучше махнуть рукой, и пусть все катится своей дорогой!

— Чего никак нельзя допустить! — менторским тоном пресек мой порыв ученый, — беда последует одна за другой. И потом, послушайте, — погрозил он пальцем, — вы же сами влезли в эту историю, насколько я знаю, вас туда никто не тянул. — Он строго уставился на меня, я вопросительно смотрел на Жана, который опустил голову и только громко вздыхал.

— Тут вы правы, Иван Андреевич! — сказал Гебауэр, глядя в пол. — Я втянул друга в беду.

— Да, ладно, Жан, — вид у него был просто жалкий, — Что нам теперь считаться? Принимаем действительность, как она есть.

До меня дошло, что человек, теряя самообладание, невольно нарушает душевное равновесие окружающих, и мне стало не по себе за проявленную несдержанность. Если уж нам предстоит такая неожиданная авантюра, а иного выхода, как утверждают, нет, то следует сразу позабыть о собственных слабостях. Эх, Жан, — обращался я мысленно к Гебауэру, — давай, не будем сетовать на жизнь, а соберемся с духом, да приложим все наши усилия, чтобы геройски выбраться из создавшейся ситуации, причем с минимальными потерями. А лучше бы вообще без потерь. Если такое возможно…

— Как бы вы к этому не относились, но я подготовлю для вас обереги, — продолжил Столпов. — так называемые мешочки гри-гри. И для этого мне понадобятся ваши кое-какие персональные биоматериалы, как-то: волосы, ногти. Прошу вас!

Он выдвинул верхний ящик стола, достал оттуда небольшие ножницы и протянул в нашу сторону.

— Нужно совсем немного, — уточнил знающий специалист, — и сложите это, ну, скажем, в носовой платок, желательно, не идеально чистый.

И поскольку я сидел неподвижно, продолжая свой мысленный монолог, то Жан протянул руку и нерешительно взял ножницы.

— Смелее! — подбодрил его Иван Андреевич. — Не робейте!

Жан вытащил из кармана носовой платок, развернул его на коленях, зажал в пальцах небольшой пучок волос на затылке, стриганул и аккуратно положил на платок. Потом скептически осмотрел свои неровные, обгрызенные ногти и стал пытаться отстричь от них хоть что-то. В полной тишине мы с историком смотрели на него. Но вот Жан плотно свернул свой платок и передал его Столпову. Пришла моя очередь. Я машинально полез в карман, и только тут сообразил, что носовыми платками, как таковыми, пользовался весьма редко. Когда еще я был женат на Татьяне, и она следила за моим внешним обликом, то никогда не забывала положить в нагрудный карман моего пиджака дорогущий носовой платок, как она говорила, «для вида». После развода подобной ерундой заниматься мне было некогда, и платки разных мастей без дела валялись на полке в шкафу. И в этот момент меня, внезапно, осенило:

— Иван Андреевич, на шее у этого чу… ну, у куклы, мой платок. Дочь, когда играла с ней, повязала.

— Ах, да, да! — затараторил Столпов. — А я и смотрю, что-то не так, вроде кукла по всем правилам, а платок… Так это же хорошо! Это просто отлично! И давно он на ней?

— Да практически с первого дня, как она попала к нам.