Зачарованный лес

«Да уж, атмосфера в этом замке та еще, – подумал Мордион, когда их с Челом усадили за один из столов для менее почетных гостей и ужин наконец был подан. – Это слишком напоминает мне о… о…». Название Дома Равновесия брезжило где-то на краю сознания Мордиона. Волшебник задвинул его подальше – туда, где оно пряталось. Каждый из присутствующих искал наживы, строил козни, чтобы обойти другого, а в центре всего этого была та темная женщина в пурпуре. Мордион спланировал показ фокусов не только для того, чтобы торжественно войти в замок, но и чтобы самым бессовестным образом прочитать мысли собравшихся в зале. Интриг было не больше, чем он ожидал, но впечатление все равно вышло гнетущее.

Чел уписывал лучший ужин в своей молодой жизни. Мордион тем временем поведал сотрапезникам, что серебряный человек не настоящий и ему не нужна пища, а потом продолжил выяснять обстановку.

Разбойники, которых упоминал Ям, судя по всему, представляли собой реальную опасность. Бо́льшая часть разговоров была об изменнике Артегале и негодяе Стейвли, а также о том, кого король собирался против них выставить. Кроме того, король, похоже, собирался жениться на даме в пурпурном одеянии. «Король, – размышлял Мордион, – похоже, не понимает, как вышло, что он теперь женится. Вне всяких сомнений, эта дама сама решила сочетаться с ним браком». Рассуждая об этом, волшебник с удивлением услышал свое имя. Оказывается, на празднике Баннуса появился загадочный монах, который объявил Мордиона предателем и, притронувшись к Баннусу, исчез в огненном шаре. Мордион сообразил, что это, видимо, произошло совсем недавно. Его имя было у всех на слуху. Волшебник обменялся взглядами с Челом, предупреждая, чтобы мальчик называл его Агеносом. А затем он возблагодарил свои звезды за то странное предчувствие, благодаря которому он представился сенешалю с оранжевыми волосами как Агенос.

Блюда уже уносили прочь, и все явно чего-то ждали. Кто-то, стоявший на возвышении у стола для почетных гостей, подал сигнал, и два самых крепких оруженосца за столом Мордиона поспешили поднять Амбитаса и усадить его на подушки, чтобы каждый в зале мог видеть короля.

– Мы решили, – провозгласил Амбитас, – послать отряд отборных воинов против разбойников, так подло угрожающих нашим владениям. Отряд в составе сорока человек из войска сэра Бедефера отправится в путь завтра на рассвете. Командовать им будет наш Поборник сэр Форс.

С этими словами он снова лег на подушки с весьма утомленным видом и подал знак кавалерам, чтобы они унесли его прочь.

По залу пронесся ропот.

– Сорок человек! – донеслось до Мордиона. – Это сумасшествие! Разбойников несколько сотен!

Пока все роптали, сэр Бедефер поднялся и вышел. Сэр Форс проводил его сочувственным кивком головы и ироничной улыбкой приятного, скромного человека. Эта улыбка изо всех сил старалась не стать ухмылкой. Смерив сэра Форса взглядом, полным холодного презрения, Моргана Ла Трей кликнула своих дам и выплыла из зала. Лишь после этого несколько человек осмелились предположить вслух, что решение короля было точно делом ее рук и что ничего хорошего из этого не выйдет. Очевидно, люди очень ее боялись.

И тут откуда-то из-под руки Мордиона вынырнул оруженосец и позвал его к королю.

– Отвези Яма в комнату, которую нам выделил сэр Харрисоун, – сказал волшебник мальчику.

Робот лежал в лодке у стены, притворяясь неодушевленным. Уже целая толпа людей попыталась его потыкать, чтобы проверить – а вдруг он на самом деле переодетый человек? Чел кивнул и поспешил к Яму, а Мордион последовал за оруженосцем.

Его подвели к богатой спальне со сводчатым потолком и широким камином, где полыхал огонь. Амбитас полулежал на вышитой кушетке возле камина. Мордиона удивило, что король терпит такой жар. Сам волшебник покрылся испариной, еще стоя в дверях.

– Видишь ли, из-за моей тяжелой болезни я нуждаюсь в тепле, – объяснил король, делая Мордиону знак подойти поближе.

Волшебник ослабил ворот своей куртки и откинул назад плащ.

– Чем я могу служить вашему величеству? – спросил он, стараясь не подходить к огню совсем близко.

Когда он задал этот вопрос, то почувствовал себя не в своей тарелке. Глядя сверху вниз на розовое заурядное лицо среди освещенных огнем подушек, он не мог взять в толк, как вообще можно служить столь низкосортному человечку.

– Все дело в моей ране, – дрожащим голосом проговорил король. – Видишь ли, она никак не заживает. Мне сказали, ты великий врачеватель.

– Некоторые способности у меня есть, – довольно честно признался Мордион.

– Судя по твоему виду, они должны у тебя быть, – заметил король. – Ты выглядишь так… так по-медицински… ты, конечно, не обижайся, мой дорогой Агенос… можно даже сказать, ты выглядишь хирургически. Не мог бы ты оказать мне любезность и взглянуть на мою рану, возможно, помазать ее мазью… понимаешь… Приближается час моей свадьбы… – Он умолк и с тревогой покосился на Мордиона.