Забытые в небе

— А без загадок никак? — недовольно осведомился Чекист. Он встал и повесил на плечо ППШ. — Вниз, вверх… крыша, что ль, горит?

— Н-никак п-пан кома-андир, т-там…

— Нельзя, это видеть надо! — Майка уже кричала. — Там не крыша горит, там покруче! Ну, скорее, чего застыли? Побежали!

* * *

— Это единственное помещение в Офисе, где я никогда не был.

Говорившему было далеко за пятьдесят. В брезентовой, сильно потёртой и аккуратно залатанной рабочей куртке и штанах; из карманов вперемешку торчали карандаши, гаечные ключи и металлические линейки. «Это его Люк называл «дядей Антоном» припомнил Егор. — По сути, он тут главный инженер, но должность, почему-то, называется «Офис-Менеджер». Видимо, унаследовано из доприливной жизни…»

— Кроме самого Генерального сюда никто не входил. — продолжал мужчина. — Он велел заложить дверь пеноблоками — ещё давным- давно… Помнится, полмешка сухой строительной смеси ушло, а у нас тогда каждый килограмм был на счету.

— «Давным-давно» — это когда? — сухо осведомился Егор.

— Через два с половиной года после того, как… ну, когда всё началось. Мне тогда было чуть больше двадцати, и я только-только принял хозяйство Офиса — мой предшественник на этой должности погиб во время Большого Пожара. Помнится, это было чуть ли не первое моё поручение.

— И с тех пор — ни разу там не были?

— Зачем? Приказ был строжайший: даже к двери не подходить. Генеральный пообещал лично отправить нарушителя в Паучий холл.

— И вас это не удивляло? Мужчина пожал плечами.

— Поначалу удивляло, конечно. Потом привык. Заложенный дверной проём закрыли гипсокартоном, заштукатурили, так, что и следа не осталось. Да и не бывал тут почти никто — рядом кабинет Генерального, всё время охрана, а они ребята неприветливые и нелюбопытные. В общем, лет через десять об этой комнате благополучно забыли. Точнее, она перешла в разряд «городских легенд» — о таинственной «Запечатанной Комнате» стали сочинять о ней байки, страшилки, детишек ею пугали…

— Точно! — с удовольствием подтвердил Люк. — Сам помню: «В чёрной-чёрной Запечатанной Комнате…»

— И сегодня вы решили о ней вспомнить? Почему — не секрет?

— Я подумал: вдруг Генеральный прятал там что-то важное? Ну и велел стену разобрать. А там — вот это.

Воздух в нескольких шагах от пролома дрожал, словно от жары, образуя призрачную стену. В дальней, отгороженной загадочным маревом половине — самый обычный пол и старая офисная мебель, всё покрыто толстым слоем пыли.

— Похоже, сюда не входили лет тридцать. — Чекист сделал шаг к призрачной стене. — А это что за хрень?

Его рванули назад в четыре руки. Две дяди Антона, ещё две Люка и Майки. Командир «партизан» от неожиданности не устоял и полетел на пол, загремев по бетону своим ППШ.

— Вы что, охре…

— Глядите!

Люк схватил валявшийся в углу табурет и швырнул его в мерцание.

Табурет пропал — бесследно, беззвучно, словно на киноэкране. Чекист от удивления открыл рот.

— Вот и с вами то же самое было бы!

— Вот так же исчез один из моих ремонтников. — пояснил дядя Антон. — Я за ним шёл, ещё полшага — и тоже влетел бы. Как удержался, до сих пор понять не могу…

— Так и было! — подтвердила Майка. — Потом мы стали кидать туда разную мелочь — всё пропадает, без следа. Нет, думаю, надо наших звать…

Яцек огляделся, подобрал с пола кусок ржавой трубы и отправил вслед за табуретом.

Труба исчезла.

— Слышь, Студент… — голос Чекиста сел до свистящего шёпота. Что это за хрень, а? Знаешь?

— Пожалуй, знаю. — помедлив, ответил Егор. — Во всяком случае, могу предположить.

XV

— …я сразу подумал о Щукинской Чересполосице. Там, правда, границы Разрывов не видны, но кто сказал, что они все одинаковы?

Короче, я велел настрого снова заделать стену, и никого к ней не подпускать. Как при Генеральном. Тот, конечно, был изрядной сволочью, но тут всё сделал правильно.

— Разрыв, значит… отозвался егерь. На шестидесятом этаже, кто бы мог подумать…

— На шестьдесят седьмом. — поправил напарника Егор. — А Мартин, помнится, предупреждал, что Разрывы встречаются не только в Чересполосице. В Измайловском парке, кажется. И даже под землёй, на платформе станции «Рижская».

— Как же, припоминаю. — кивнул егерь. — Я даже проверить хотел, да не сложилось.

Он огляделся, не скрывая брезгливого выражения лица.

— Это же надо — так всё загадить! Да, Мартин настоящий талант…

За неделю, прошедшую с того дня, когда Егор навещал лабораторию, обстановка здесь изменилась разительно. На смену мрачной атмосфере секретного бункера пришёл застойный дух то ли общежития гастарбайтеров, то ли загаженного до последней крайности бомжатника.

Лабораторная посуда бесцеремонно сдвинута в сторону. Её место заняли тарелки с засохшими остатками еды, смятые бумажные стаканчики. На видном месте бесстыдно красуется засаленная газета с горкой рыбьих костей. Рядом — чашка Петри, доверху наполненная окурками. Довершали общую картину развешанные на бечёвках мокрые майки и трусы.

Яков Израилевич бросился в угол, где журчал струйкой воды незавёрнутый кран рукомойника.

— Погодите, мужики, я сейчас протру…