Забытые в небе

— Зато я понял. — егерь осторожно, стараясь не коснуться повреждённой кожи, потрепал сетуньца по плечу. — Не волнуйся, Седрик, я всё устрою, клык на холодец! Ты полежи денька три- четыре, сил наберись. До Терлецкого урочища путь неблизкий.

Сергей с Виктором устроились за столом в общем зале. Ева за занавеской громыхала посудой, а пса не было вовсе — он, сообразив, что со стола ничего не перепадёт, шмыгнул на двор, намереваясь, видимо, изловить что-нибудь съедобное. Например — зазевавшегося цыплёнка. Две дюжины жёлтых пуховых комочков егеря доставили в нору по заказу Смотрителя в большой плетёной корзине. За две недели это число уменьшилось вдвое — и не в последнюю очередь, стараниями хвостатого бандита.

— Ты же, вроде, знаком с лешаками? — спросил Сергей — Да вот, хоть Лешачонок — тот, в Грачёвке. Припоминаешь?

Не… — Виктор покачал головой. — Я тогда валялся в отключке. Когда пришёл в себя — не было уже никакого Лешачонка. И левой руки у меня тоже не было. Но про лешаков слышал, конечно, Ева рассказывала. Она, оказывается, близко с ними знакома, даже в гостях доводилось бывать.

— Это редкость. — согласился Сергей. — Лешаки к себе редко кого пускают. Терлецкое урочище у них вроде заветного места, там их деревья.

— Их деревья? Это как?

— А Ева тебе не объяснила?

Виктор помотал головой.

— Недосуг было. Она и о самих-то лешаках так, вскользь…

— У каждого лешака есть своё дерево. Он с ним связан покрепче чем мы со своими родителями. Если дерево срубить — лешак тоже умрёт, а по-другому их убить очень трудно. Потому они чужих туда и не водят — опасаются.

— Ясно. — Виктор кивнул. — заветное, значит, урочище… А Седрик тут при чём?

— А при том, что сделаться лешаком можно только там. Сам-то я не видел, Гоша рассказывал. Гоша — пояснил Сергей, — это мой знакомец, тоже лешак. Он на Воробьёвых живёт, помогает университетским ботаникам. Надо, чтобы собрались все лешаки, сколько их есть в Лесу, и выбрали для новичка дерево. Потом они с ними что-то делают, и через пару недель у человека кожа начинает превращаться в древесную кору. Ну и другие изменения тоже…

— Типа мутации?

— Нет, тут другое. Мутант — тоже человек, только сильно изменившийся. А лешаки — они не люди, совсем. Многие держат их за эдаких бомжей Леса, забавных и безобидных. А на самом деле они…

— …не такие уж и безобидные? Как в сказках: леший людей по лесу водит, путает, с дороги сбивает?

— Ерунду не говори! — возмутилась Ева. — Лешаки отродясь никому зла не делали! Они такие и есть: смешные, порой придурковатые, мхом с головы до ног заросли. Чем, в самом деле, не бомжи? А вот о том, что лешаки — это посредники между людьми и Лесом, никто и не догадывается. Только мы, егеря, да ещё друиды.

— Посредники? Это как?

Ева долила сидра в опустевшие кружки. — Лес через них общается с людьми. Так-то он всё время за нами наблюдает, видит, слушает. Но чтобы вот так, напрямую — говорить, обмениваться мыслями — для этого и нужны лешаки.

— Ясно… — вид у Виктора был несколько ошарашенный. — Так Седрик хочет стать лешаком?

— А что ему остаётся? Болячки его Лес залечит, даже глаза вернёт. Были уже случаи.

— И как же нам его туда отправить? В это, как его…

— Терлецкое урочище. — подсказал Сергей. — Это уже моя забота. Вот закончу дела, найду Гошу, что-нибудь придумаем. Лешаки — они вообще многое могут. Если захотят, конечно. Одно любопытно: за какие заслуги, лешаки пообещали Седрику помощь?

И замолчал, задумчиво ковыряя ногтём трещину в столешнице. Виктор терпеливо ждал.

— Пожалуй, я догадываюсь. — сказала Ева. Был слух: лет пятнадцать назад завелась в Терлецком урочище какая-то тварь. Деревья калечила, лешаков туда не пускала. Вот они и обратились к сетуньцам. Седрик тогда только-только основал Стан и готов был взяться за любое, самое опасное дело, лишь бы показать себя. И, видимо, справился, раз лешаки ему по сей день благодарны.

— Что-то такое припоминается… — задумчиво произнёс егерь. — правда, я не знал, что речь о Седрике. Выходит, задолжали ему лешаки?

Ева кивнула, встала и начала собирать посуду.

— Выходит, задолжали. И, знаешь что? Я даже рада, что всё вот так обернулось. После наезда на тебя Седрик стал изгоем. Сетуньцы его бы назад не приняли, а золотолесцы и вовсе постарались бы под шумок убрать. Зачем им свидетель, да ещё и такой… информированный?

— Пожалуй. — согласился Сергей. — А тут ещё и эта история с Крем…

И умолк на полуслове, словно прикусил язык.

— С Кремлём, значит? — Ева сощурилась. — История? Ну-ну… а ты не боишься в такие игры играть?

— Боюсь. — честно признался егерь. — До одури боюсь, клык на холодец! Только вариантов-то нет — раз уж взял карты, так изволь играть до конца. «Не очко меня сгубило, а к одиннадцати туз» знаешь такую присказку?

Виктор озадаченно смотрел на собеседников.

— Вы это о чём сейчас, а? Кремль, тузы какие-то, очко… может, объясните?

— Не бери в голову. — Сергей в два глотка дохлебал сидр и отдал опустевшую кружку Еве. — Придёт время — всё узнаешь, а пока рано. Да, у вас найдётся почтовый конверт? Надо отправить пару слов с белкой на Речвокзал.