Забытые в небе

Жизнь «водопроводчиков» — странное, двойное существование — постепенно вошла в размеренную колею. Теперь Люк с нетерпением дожидался своей смены — «сутки через двое», как сказали бы в другом месте и совсем в другое время. Ночью он помогал Майке возиться с маяком, изо всех сил стараясь не думать: почему неведомые обитатели Леса упорно не видят их сигналов? Конечно жители Медицинского сада вряд ли рассматривают по ночам тёмные громады небоскрёбов — но как же хотелось, чтобы мигнул ответный сигнал, давая понять, что они замечены и поняты! Майка всё видела и старалась воодушевлять помощника: «Ну-ну, Скайуокер, не распускай нюни — и да пребудет с тобой Сила!»

Зато Люк нашёл занятие по душе, напросившись в ученики к кузнецу. Тот охотно принял его, и примерно неделю мальчик смог презентовать сестре горсть новеньких стальных наконечников, собственноручно откованных и закалённых в синем тягучем масле древолианы.

Надо было видеть восторги Леи: теперь её стрелы могли навылет продырявить любого волосана. К наконечникам прилагался нож: Люк сам его отковал и закалил — длинный, слегка изогнутый, отлично держащий заточку. Кузнец-даун посоветовал заменить привычную ручку длинным, согнутым в петлю череном-хвостовиком. «раньше, до Зелёного Прилива, такие ножи называли «куябриками». — объяснил он. — Немного непривычно, но когда приспособишься — оценишь. А рукоять, чтобы не тёрла ладонь, обмотаешь кожаным шнуром».

Люку по-настоящему нравилось работать с металлом, и теперь он остро жалел, что в Офисе действует запрет на огонь… А может уйти жить к даунам? Кузнец, которому успел полюбиться новый подмастерье, уже сделал ему предложение: «сына у меня нет, передам тебе секреты ремесла. Станешь мастером, люди будут уважать, хоть здесь, хоть внизу, кузнецы везде нужны. Захочешь — и дочку за тебя отдам. Она у меня умница и красавица, подрастёт — хорошая жена будет…»

Люк, конечно, замечал, какие взгляды бросет на него четырнадцатилетняя дочь кузнеца, и даже дважды приглашал её на танцы, которые устраивали по вечерам возле Большого Костра. Рана, оставленная в его сердце безнадёжной привязанностью к сестре, постепенно подживала. Майка, от которой ничего не могло укрыться, то и дело подначивала его: «давай-давай, Скайуокер, не теряйся, не упусти девчонку, потом локти кусать будешь…». А Пумба (минипиг окончательно переселился наверх) поддакивал ей, хрюкая и тыча Люка пятачком в колено: мол, не грусти хозяин, я тут, если что — любого за тебя на куски порву…

* * *

Люка и Лею схватили в кабинете Офис-Менеджера. В этот день была очередь Пола дежурить наверху; Люку вахту возле маяка, он передал просьбу дяди Антона: зайти, чтобы обсудить прокладку новых подвесных ниток водопровода.

«…вот, называется, и зашли…»

Всё произошло так неожиданно, что они даже не пытались сопротивляться. Люк наклонился над книгой-ведомостью, чтобы поставить закорючку в графе «ознакомлен», когда за спиной забухали тяжёлые башмаки, и крепкие, как кузнечные клещи, пальцы, вцепились ему в локти. Пронзительно завизжала Лея, которую захал под мышкой верзила-охранник (тот самый, с гнилыми зубами, подмигивавший им в день казни), из-за спин донеслось бормотание дяди Антона: «Что это всё значит, не трожьте…» — а Люка уже волокли по коридору. Мелькнула мысль: «Жаль, Пумба наверху, сейчас бы он их располосовал…», распахнулась дверь комнаты охраны — и обоих швырнули на длинную, во всю стену, дощатую лавку.

— Ну что, детишки-шалунишки, доигрались? — гнилозубый горой навис над ними, уперев волосатые кулачища в бока. — Думали, вы самые хитрые, а мы, дурачки эдакие, ни о чём не догадываемся?

Вонь из щербатой пасти была невыносима. «Ещё чуть-чуть, и меня вырвет… — отрешённо понял Люк. — Они тут что, никогда зубы не чистят?»

— Ты рожу-то не криви, не криви! — гнилозубый заметил реакцию мальчика. — Своё-то дерьмо не воняет, так, что ли? Ан нет, малый, воняет! По запаху-то мы вас и распознали! Мозгов не хватило додуматься?

Люк сначала не понял, о чём говорит громила, а догадавшись — обмер от страха.

«…ну конечно — запах костра, запах золы, гари, пропитавшие их одежду, волосы, даже кожу! Тот запах, на который жаловалась Лея, и который так и не удалось вывести с помощью Майкиных ароматических травок…

…какие же они болваны! И отрицать бессмысленно — ни один законопослушный обитатель Офиса попросту не может пахнуть ни чем подобным — здесь открытого огня попросту нет. А уж тем более — кузнечного горна с его древесным углём и железной окалиной…»

Гнилозубый подтвердил его догадку:

— Были бы не водопроводчики, а фермеры — хрен бы мы что заметили! От них свинячьим дерьмом за цельный коридор разит — от них и грибников, те тоже в помёте копаются, в удобрениях… Но выто чистенькие, всё время возитесь с водичкой, поливаете друг друга, что твой душ! Вот запах вас и выдал…

Люк заскрипел зубами: «Попались, попались как последние болваны…»

Гнилозубый довольно ухмыльнулся во всю свою щербатую пасть.