Забытые грезы

Даже задача с возвращением хронометра, который раньше принадлежал Хранительнице времени, для чего им предстояло прорваться через оккупированный город к самому сокровенному святилищу, померкла перед первым, непреодолимым препятствием.

Внезапно в мыслях Лины прозвучали слова Хранительницы времени: «Такого человека, как Бобби, мы всегда можем использовать в наших рядах».

– Надо вернуть хронометры, – начала размышлять она вслух. – Я видела в водохранилище детей, которые работали над часами, так что это должно быть возможно.

Так вот почему Ксавьер и Хранительница времени забрали Бобби в будущее. Они хотели использовать ее талант, чтобы попасть в сердце времени.

– Ну обычно мы прыгаем только в противоположном направлении, в прошлое… – начал рассуждать Данте.

– Возможно, придется повернуть процесс вспять, – с энтузиазмом подхватила мысль Лина.

– Время. Хронометр. Наоборот, – задумчиво повторила Бобби.

– Часы должны идти назад! – воскликнула Лина.

Почему она не подумала об этом раньше? Внезапно стало ясно, что Ксавьер хотел ей сообщить. Чтобы вернуться из будущего в настоящее, стрелки хронометра должны идти в противоположном направлении. Чтобы сделать это возможным, нужен был кто-то, кто был знаком с резьбами, винтами и шестеренками хронометра.

Впервые у них появилась возможность предотвратить катастрофу, прокатившуюся по Невидимому городу в «Ночь сов». А значит, и шанс для Лины загладить свою ошибку. Ее собственная судьба теперь не играла значения. Она могла помочь сделать Невидимый город тем, чем он когда-то был. Они могли не полагаться на поддержку отступников и действовать без Хранительницы времени. Хотя Лину вдохновила новая надежда, она прочла в глазах Данте, насколько трудной и опасной была задача, которая перед ними стояла.

– Я никогда не изобретал часы, – сказал Данте, нервно перебирая пальцами. – У меня в таких делах две левые руки.

– У нас есть Бобби, – сказала Лина. – Которая знает об этом лучше.

– Я? – изумленно спросила Бобби, заинтересованно осматривая хронометр. – Я никогда в жизни не видела таких часов изнутри.

– Ты в 1900 году ничем другим, кроме хронометров, не занималась, – сказала Лина. – Коко тебя научила.

– Но я ничего из этого не помню, – возразила Бобби.

– И все равно все знаешь, – процитировала Лина подругу.

– Давай попробуем, – предложил Данте. – Как бы то ни было, это единственный шанс, который у нас есть.

35. Лишние части

Данте собрал все предметы, которые могли хотя бы частично послужить инструментом для работы. Лина сорвала брезент с окна, чтобы лучше осветить рабочее пространство. Нагруженный стол из кафе-мороженого «Пеппино», поддерживаемый садовым гномом, служил рабочим местом. Три хронометра лежали перед Бобби, бросая безмолвный вызов. Она не имела ни малейшего представления, что ей надо сделать.

– Давайте сначала все вытащим, – решила она наконец.

Осторожно, с помощью прокалывателя для яиц и пилочки для ногтей она сняла заднюю пластину первого хронометра и уставилась в клубок из шестеренок, винтов, пружин и нитей. Ее руки дрожали, когда она с помощью импровизированной отвертки, которую она сделала, согнув металлическую крышку от бутылки с водой, отсоединила первый винт и аккуратно уложила его на кухонное полотенце. Она сделала глоток воды, чтобы выиграть время. Не только убийственная температура была виновата, что на ее лбу выступили бисеринки пота.

Лина и Данте наблюдали из-за ее плеча.

– Ну? – спросила Лина. – Что думаешь? Справишься?

– Вы меня очень нервируете, – пожаловалась Бобби.

Данте потащил сопротивляющуюся Лину в соседнюю комнату.

– Мы же не можем ей помочь, – сказал он.

Бобби подождала, пока они покинут комнату, затем, глубоко вздохнув, снова вернулась к часам. Ее напряжение ослабевало, пока она успешно отделяла частички одну за другой от большого целого. Когда-то она читала в интернете, что мышцы используют собственный тип памяти. Это помогает, например, футболистам после травм быстро восстановиться, балетным танцорам при изучении сложной хореографии – и теперь Бобби при ремонте хронометра. Вскоре она почувствовала, что ее пальцы живут своей жизнью, и инстинктивно поняла, что делать дальше. Разборка хронометра была похожа на велоспорт или плавание. Никогда не разучишься. Пальцы Бобби помнили все, ее сердце – как и мышцы – к сожалению, тоже помнило. С тех пор как Данте присоединился к ней и Лине, чувства, которые она давно оставила позади, снова закипели.

Она откинулась назад и через небольшую щель в двери бросила взгляд на Лину и Данте, по-турецки сидевших на полу напротив друг друга. Данте как раз повторял забавное движение руки Ксавьера. Они, видимо, обменивались тем, что выяснили и пережили по отдельности. Речь шла о Рыбе, Хранительнице времени и Ксавьере. Рот Лины, казалось, не закрывался, глаза сияли, она дико жестикулировала – пока Данте внезапно не схватил ее руки. Лина замолчала. Они с Данте были полностью поглощены друг другом.