Забытые

Луиза не успела встать даже к тому времени, когда Йонас, вернувшись после уроков, повернул ключ в замочной скважине и скинул на пол школьный рюкзак. Она так и лежала, не шевелясь, и пряталась от действительности. Слушала, как сын ходит по комнате и иногда говорит что-нибудь Дине, хотя собака была глухой, а потом услышала, как он снял с крючка в прихожей собачий поводок, и вслед за этим дверь за ними захлопнулась.

Тут Луиза вскочила и написала ему записку. Потом она быстренько сполоснулась под душем, накинула на себя одежду и выскочила за дверь, пока Йонас не успел вернуться. В машину она садилась с не совсем чистой совестью.

* * *

Часом позже Рик уже въезжала на главную улицу Вальсё. Не доехав до церкви, она включила сигнал поворота и свернула на Престегорсвей, где и припарковалась. Там заглушила двигатель и посидела немного не шевелясь, с закрытыми глазами, а потом открыла дверцу и вышла из машины.

Переходя главную улицу, Луиза практически не смотрела по сторонам. Уехав из этого города и появляясь там только для того, чтобы навестить родителей, она всячески избегала центральной магистрали. Страх встретить знакомое лицо по-прежнему сидел в ней, равно как и двадцать один год назад, когда она покинула городок.

Когда Рик открыла дверь в магазин, зазвенел колокольчик.

Она остановилась, впитывая тяжёлый влажный аромат цветов, заполнявший крохотное помещение магазинчика с пола до потолка. Где-то в конце торгового зала послышались голоса, а потом звук открывающейся двери.

– Иду-иду! – произнёс высокий женский голос, а затем показалась в дверях и та, кому этот голос принадлежал.

Обе они молча стояли и смотрели друг на друга, пока Луиза наконец не нашла в себе достаточно сил, чтобы склониться над вазоном с цветами и извлечь из него один из готовых букетиков.

Виви училась в одном классе с Клаусом, и хотя за то время, что Рик её не видела, она успела превратиться во внушительную матрону, её всё же было очень легко узнать. Она была одной из тех девушек, что всю свою юность преданно вились вокруг Томсена-Большого и его компании, вспомнила Луиза, не отрывавшая взгляда от пластиковой карты, уже вставленной в платежный терминал.

Обе они не проронили ни единого слова и даже не попрощались, когда Рик приняла из рук Виви свой букет, обёрнутый в светло-зелёную бумагу, и покинула магазин.

Отойдя по тротуару подальше от магазина, она остановилась, чтобы убрать карту в кошелёк и закрыть сумку на замочек. Затем она наискосок пересекла главную улицу, направляясь к церкви.

Гравий, которым была покрыта дорожка, похрустывал у неё под ногами. Луиза не знала точно, где похоронен Клаус. Её не было здесь в тот день, когда хоронили её любимого. Она не справилась бы с шёпотом людей за своей спиной и взглядами, которые бросали бы на неё люди. Единственное, что ей было известно, – это что могила находилась на участке позади церкви. Об этом ей рассказывал младший брат.

Миккель пришёл на похороны и оставил на могиле одну красную розу от неё. Луиза так никогда и не расспросила его о подробностях – она не хотела знать, ни много ли пришло народу, ни какие псалмы исполнялись. Единственное, что ей позже рассказали, – это что младшая сестра Клауса начала было произносить речь у гроба брата, но не выдержала и разрыдалась, но когда Миккель хотел пересказать Луизе её слова, она попросила его замолчать. Когда случилось несчастье, эта сестра получала среднее образование в другом городе, но после похорон уже не вернулась туда. Так, во всяком случае, рассказали Луизе.

Когда Рик подошла к церкви, её вдруг снова охватило чувство вины. А ведь она так старалась убедить себя в том, что ни в чём не виновата, и вообразила было, что ей это удалось! Но вот от стыда, который она чувствовала из-за сплетен, она никак не могла избавиться.

«Луизу любой прокати на мопеде – она и даст». Эту гадость её брат подслушал на спортплощадке. Сначала она только отмахивалась и смеялась. К тому времени они с Клаусом встречались почти пять лет, и он только качал головой, дивясь несуразности таких высказываний, и не принимал их всерьёз. И только когда Луиза начала замечать, что люди шепчутся у неё за спиной, а иногда судачат так громко, что она невольно слышала их слова, это стало её задевать. Но к тому времени слухи уже настолько распространились, что было неважно, что она на это скажет. А когда она просила сказать, с кем же это сплетники видели её катающейся, все отмалчивались. Потому что единственным, с кем она ездила на мопеде, был Клаус.

Пытаясь взять себя в руки, Луиза задержала дыхание. Посыпанная гравием дорожка шла по прямой между вечнозелёными кустами живой изгороди, обрамлявшей могилы по обеим сторонам от неё. Клаус покоился где-то там, дальше…

Рик сделала ещё несколько шагов, но, оцепенев от горя, почувствовала, что не может заставить себя двигаться дальше. Нет, она не может туда идти. Пусть до его могилы оставалось всего метров десять, но преодолеть их она не в силах.