Забудь мое имя

– Не стойте, садитесь, – говорит Сайлас, наблюдая за тем, как она открывает свой ноутбук. Всем сотрудникам их отдела были выданы ноутбуки с модулем 4G и айфоны, чтобы они могли работать в любом месте в любое время. «Работа – это не место, куда ты ходишь…» Им нужно сдвинуться с мертвой точки – хотя бы для того, чтобы оправдать те часы, что он уже потратил на это дело… дело, которое вообще не должен был расследовать.

– Эта женщина осуществляла уход за Хаиш после того, как ее переселили в поднадзорный дом, – рассказывает Стровер, просматривая записи в своем ноутбуке.

– Значит, совсем недавно. Она могла бы ее опознать?

– Она полагает, что могла бы, – говорит Стровер уже менее уверенным тоном. Она старается оставаться непроницаемо загадочной и не выдавать своих мыслей (неплохое качество для детектива), но Сайлас уже начинает «раскалывать» ее.

– В чем подвох? – спрашивает он.

– Она на отдыхе. В Дубае. Всю следующую неделю.

– Ну конечно, черт возьми! – Бросив на стол шариковую ручку, Сайлас в сердцах откидывается на спинку кресла. Потом просматривает свою почту. От пограничной службы до сих пор ничего нет. Сайлас надеялся, что к этому времени у него уже будет файл со сканированными паспортами всех пассажиров, прилетевших из Берлина в терминал 5 Хитроу в один день с Джеммой.

– И эта женщина больше не работает в отделе психиатрической помощи, – добавляет Стровер, снова заглянув в свой ноутбук.

– Чудо, что там вообще кто-то работает, – бурчит Сайлас, силясь отогнать мысли о своем сыне Коноре. Не ему винить социальные службы.

– Но она рассказала еще кое-что, – продолжает Стровер.

– Ну! Порадуйте меня хоть одной приятной новостью.

– Похоже, обострения у Хаиш провоцировали памятные события, особенно годовщины смерти матери. Они запасались лекарствами на многие недели до и после – и так каждый год.

– А как проявлялись эти обострения? – Сайласу не нравится, в каком направлении развивается их разговор.

– В ускорении идеации, приступах амнезии. Хаиш также повторяла, что хочет быть рядом со своей матерью. По мнению этой женщины, ей не следовало предоставлять полное освобождение.

– Когда умерла ее мать? – спрашивает Сайлас, уже страшась ответа.

– На следующей неделе будет одиннадцать лет.

– Черт! – выпрямляется Сайлас. – А эта женщина не удивилась тому, что никто не знает, где сейчас находится Хаиш?

– Она была в шоке. Разнервничалась из-за того, что Хаиш может натворить, раз никто не контролирует ее медикаментозное лечение. Она сама использовала разные психиатрические стратегии при уходе за Хаиш – практику осознанности, медитацию. Но их было недостаточно в периоды обострений.

– Не удивительно, – Сайлас сам однажды попробовал эту пресловутую практику осознанности, по совету коллег, обеспокоенных его переутомлением из-за большой загруженности работой. Но пользы ему это не принесло. Он продолжал засыпать на ходу. – А мать Хаиш всю жизнь прожила в деревне? – задает очередной вопрос инспектор.

Стровер кивает:

– Когда я беседовала вчера с Джеммой, она сказала мне, что видела надгробие матери Хаиш.

– Побыла рядом с ней…

Сайлас вспоминает деревенское кладбище, свое наблюдение из покойницкой за Джеммой и Сьюзи. И звонит Сьюзи.

– Мы нашли одну женщину, которая ухаживала за Джеммой Хаиш, – сообщает он ей.

– И? – спрашивает не без раздражения Сьюзи.

– Нам необходимо снова переговорить с Джеммой – срочно!

– Ее состояние все еще очень неустойчивое.

– Именно поэтому нам и нужно с ней повидаться, – Сайлас взглядывает на часы. – Мы подъедем в деревню через полчаса. Без мигалок и сирен. И тихо-спокойно с ней побеседуем.

39

Я долго лежу в постели, но мое сердце продолжает бешено колотиться. Я не могу забыть, как смотрели на меня люди в больнице… Гнев в их глазах… Должно быть, они считают меня Джеммой Хаиш. Это может обернуться серьезной проблемой. Ничего такого не случилось бы, если бы Тони дал мне другое имя. Почему я согласилась зваться Джеммой? И почему он выбрал именно это имя?

Стоит ли мне поговорить с ним сейчас? Он сказал, что пробудет в кафе целый день. Мне нужно расспросить кого-нибудь об этих людях в больнице. А Абдул куда-то ушел со своим братом – я слышала, как они вышли из паба минут пять назад.

Я открываю дверь и выхожу в коридор. Проходя мимо комнаты Абдула, я слышу, как кто-то стремительно взбегает по лестнице.

– Я пришел сразу сюда, – говорит Тони, переводя дыхание на лестничной площадке.

– Что случилось? Я как раз собиралась навестить тебя в кафе.

– Мне позвонила доктор Паттерсон. Она разыскивает тебя. Полицейские снова хотят тебя допросить.

Я невольно вздыхаю:

– С какой же целью? Что им опять от меня надо? Я не могу рассказать им больше того, что рассказала вчера.

– Тебе нужен адвокат, Джемма. Ты разве не понимаешь, что здесь происходит? Они собираются тебя подставить. Джемма Хаиш исчезла, как в воду канула. Это позорит их всех – копов, Национальную службу здравоохранения. Ты – их единственная зацепка.

– Они наверняка опять попросят меня сдать ДНК-анализ. Я не могу этого сделать.

«Один мазок изо рта и готово…»

– А ты и не должна. До тех пор, пока тебя не арестуют.