За тихой и темной рекой

Владимир Сергеевич спустился с бруствера и помог губернатору последовать за ним.

— Что слышно о казаках из Читинской дивизии? — вопрос губернатор задал, едва они удалились от огневой точки.

— К вечеру завтра прибудут. Не заходя в город, в сопках дислоцируются. Только если мы затянем с наступлением, — прощай внезапность. На следующий день весь город будет знать о прибытии дивизии.

— Согласен. В котором часу следует начинать наступление на Сахалин?

— Где-то в это время, — полицмейстер развёл руками. — Признаться, Алексей Дмитриевич, я далёк от военного дела. Прибудут казаки, сами решат. Главное, не оттягивать. Чтобы китайцам помощь не подоспела. Нанести решающий удар и отбить охоту на дальнейшие поползновения. Вы дополнительную депешу в столицу посылали?

— И не одну! — последнее телеграфное уведомление в Петербург генерал-губернатор передал, когда получил достоверные известия о приходе поддержки. На телеграфе постоянно дежурил адъютант Ба-ленского с приказом немедленно доставить ответ. — Тянут в столице. Опасаются. Никто не хочет взять на себя ответственность.

«В том числе и вы», — чуть не буркнул Владимир Сергеевич, но вовремя прикусил язык.

— А если ответ не поступит?

— Не знаю, — в голосе губернатора было раздражение. — Будем действовать по ситуации. Но, надеюсь, будет. Должны же там, — Алексей Дмитриевич указал пальцем в небо, — понимать, что нарушены устои государства. Это же какой подрыв нашего авторитета, если мы не нанесём ответный удар?

— А если… — продолжал настаивать на своём Киселёв.

— Что вы от меня хотите услышать? Предлагаете ухудшить и без того сложные дипломатические отношения с Пекином? Нет уж, батенька мой, будем действовать строго по указаниям! — Баленский нервно оправил китель и повернулся в сторону противоположного берега Амура.

Полицмейстер молча стоял рядом. Не решаясь ни уйти, ни заговорить.

— Думаете, мне легко ждать? — нарушил тягостное молчание губернатор. — Сам понимаю. Не ответим — долго от плевка умываться потом.

За рекой снова блеснуло, и через несколько секунд до берега донёсся звук выстрела.

— Началось! — возбуждённо выкрикнул Алексей Дмитриевич и стремительно взбежал на бруствер.

Лодка легко ткнулась в галечник. Сын атамана тихонько перемахнул в воду. За ним, так же стараясь не шуметь, покинули лодку Белый и Рыбкин. Олег Владимирович вгляделся в берег. Невдалеке, чуть выше по течению, уткнулись носами лодки казаков, прибывших ранее. Они с трудом угадывались на сером фоне ночи.

Картавкин выбрался на берег, присел, выставив вперёд короткоствольный карабин. Белый присоединился к нему.

— Всё в порядке, — прошептал казак. — Охрана снята.

За спиной послышался новый шорох. Причалила ещё одна лодка с солдатами. Поручик, стоя по колено в воде, дождался, пока плоскодонка выйдет носом на гальку, и тихо приказал артиллеристам, вооружившись заранее заготовленными камнями и песком, выбираться на берег.

— Куда идти? — Олег Владимирович видел перед собой только тёмную, густую пустоту.

Пока плыли по реке, отражение звёзд и иногда выныривающей луны давало хоть какой-то свет. Теперь же перед зарослями на берегу Амура снова всем миром владела сплошная темнота.

— Обождите, — Картавкин тронул руку Белого. — Сейчас хлопцы вернутся. Проведут.

— А если их обнаружили? — губы едва шептали слова, чтобы их мог услышать только стоящий рядом человек.

— Нет. Дали бы знать. Где-то здеся. Проверяют тылы…

— У нас мало времени.

— Две минуты ничего не решат, ваше благородие. Ежели, не дай бог, кого промахнем, нам не сдобровать. Да скажите своим бойцам, пусть присядут и молчат. А то растопались словно жеребцы перед случкой.

Белый осторожно развернулся и двинулся в сторону поручика.

Сын атамана, присев на корточки и выставив карабин, чутко вслушивался. Тишина. Прям как в деревне, перед рассветом. Вот справа, на слух шагах в двадцати, послышался тяжёлый, короткий вздох. Сняли ещё одного часового, догадался сын атамана. Снова тишина. Казак чуть повернул голову. Хрустнула ветка. Кто-то неосторожно наступил.

Глаза постепенно начали охватывать обстановку. Вот на сером фоне проявилось пятно. Послышались звуки, когда нога попадает в песок: шуршащие, шероховатые. Пятно становилось больше и больше. Кар-тавкин медленно поднял ствол оружия в направлении приближающейся фигуры.

— Готово, — пятно подошло ближе и легонько отвело ствол в сторону. — Можно.

Вскоре отряд разбился на несколько групп. Первые три пушки обезвредили без шума. Сначала в стволы высыпали песок. Потом сделали заглушки из камней. Одновременно осторожно поснимали замки и отнесли их в лодки. Работали молча. На ощупь. Как было заранее договорено и распределено. Но на четвёртой произошло то, чего все боялись, но надеялись — авось обойдётся.

Едва один из артиллеристов начал заталкивать в ствол орудия камень, как неожиданно в темноте раздался вопль, затем крики, прогремел выстрел, и солдат повалился на спину.

— Трупы обнаружили! — догадался Рыбкин и, уже не таясь, принялся самостоятельно вбивать в ствол булыжник.