За тихой и темной рекой

А ей было мягко. От мысли, что она хоть таким образом приблизилась к своему кумиру, Олегу Владимировичу. Слёзы сами собой, без воли и желания покидали прелестные глазки красавицы. «Господи! Где они теперь?» — да, именно так она и подумала. «Они». Сразу о поручике Рыбкине и о Белом. Станислав Валерианович обещал проследить за Олегом. Поручик — человек слова. Он его сдержит. По-другому не может быть. Почему — не может? Всё может статься! И пуля… И река… А вдруг Олег не умеет плавать? Нет, нет, он же из Петербурга. А там море. Жить на море, и не научиться плавать?… А если он недавно переехал в столицу? Ведь она с ним об этом не говорила!.. А о чём она с ним говорила? Да ни о чём! О каких-то мелочах! А нужно было сказать самое главное! Почему мы боимся сказать дорогому человеку самое важное, то, от чего может решиться дальнейшая судьба? Ну да! Будто девушка не должна делать шаг первой. Кто установил? Ну, не сделала шаг первой, и чего добилась? Самоуважения? И всё?.. Господи, ну, пусть эта ночь как можно быстрее закончится! Сил нет ждать! Или нет!

Пусть ночь длится, тянется, как можно дольше! Темнота им поможет! Именно в темноте их спасение!

Полина Кирилловна вскочила и бросилась к окну. Слава богу, луну закрыло облако. Темень стоит, хоть глаз выколи. Им это на руку.

Девушка кинулась к образам. Упала на колени.

— Пресвятая Богородица, спаси и помилуй любимого моего! Сохрани его! Убереги! — слова рождались сами собою. Взахлёб. Со слезами и мольбой. — Дай ему силы вернуться! Дай ему воздуха, если будет тонуть. Отведи пулю от него или нож. Дай силы доплыть до берега родного! Пусть он будет не со мной! Пусть он после живёт с другой! Но пусть будет жив! Лишь бы я знала, что он живой! Матушка, защитница, Пресвятая Богородица…

Владимир Сергеевич, спотыкаясь на перекопанной вдоль и поперёк Набережной, шёл к артиллерийской позиции, возле которой в темноте с трудом угадывалось несколько смутных фигур.

— Стой! Кто идёт? — раздался справа негромкий голос.

— Губернский полицмейстер Киселёв, — также тихо отозвался Владимир Сергеевич. — Его высокопревосходительство здесь?

— Так точно!

— Один?

— Никак нет. Господин комендант и господин капитан с ними. Проводить?

— Сам дойду. Неси службу, солдат.

Киселёв прошёл почти на ощупь еще шагов десять. Ветер тряхнул облака, и луна успела выглянуть на несколько мгновений. Этого полицмейстеру было достаточно, чтобы рассмотреть впереди Баленского и Ланкина, стоявших на бруствере окопа. Владимир Сергеевич присоединился к ним.

— Не спится? — поинтересовался генерал-губернатор. Впрочем, никаких эмоций в голосе Алексея Дмитриевича Киселёв не услышал.

— Уснёшь тут, — Владимир Сергеевич провёл руками по лицу. — Прибыл младший следователь Селезнёв. С переправы. Ваше высокопревосходительство, упустили они штабс-капитана Индурова.

— Сбежал?

— Так точно!

— В каком направлении? К китайцам?

— В том-то и дело, что нет. Где-то в городе прячется, в казармах.

— Любопытно. И как же… его упустили?

— Индуров пытался спрятать орудие преступления, которым был убит купец Бубнов. Селезнёв проследил, оружие выявил. Теперь у нас неоспоримый факт: Индуров и есть тот самый убийца. Правда, пока младший следователь нож из воды извлекал, да пока вернулся на пост, того и след простыл.

— А оружие, значит, найдено?

— Так точно, ваше высокопревосходительство.

— Ну, хоть что-то. Господин капитан, — Алексей Дмитриевич подозвал к себе Ланкина. — Вы готовы?

— Так точно. Расчёты расставлены по местам. Снаряды здесь.

— Слава богу, — полицмейстер перекрестился мелким крестом. — Наконец-то решительные шаги. Неужто есть приказ из столицы?

— Пока нет. Ждём! Кстати, — Баленский обратился к Ланкину. — Сергей Иванович, вы знакомы с расположением вашей части?

— В каком смысле, ваше высокопревосходительство? — не понял капитан.

— Да вот, Владимир Сергеевич утверждает, будто ваш сослуживец, некто…

— Индуров, — подсказал Киселёв.

— Да, штабс-капитан Индуров будто бы пропал в казармах. Словно сквозь землю провалился. У вас там что, потайные помещения имеются?

— Никак нет. Однако Юрий Валентинович мог заблудиться в пещерах.

— В каких таких пещерах? — усмехнулся полицмейстер. — Что-то я о них слышал. Но, простите, господа, за двенадцать лет службы никто мне их так показать и не смог. Глупости всё это!

— Простите, господин полковник, — мягко отреагировал Ланкин. — Я и сам не верил в наличие таковых. Но Индуров как-то невзначай, помнится, в мае месяце проговорился, что на территории полка находится некий подземный ход. Точнее, лаз. То ли некогда его Зея вымыла то ли это старое русло речки, с незапамятных времён…

— Где же? В каком месте? — ухватился за слова капитана полицмейстер.

— Понятия не имею, ваше вревосходительство. Сказано было вскользь, случайно. Да и не заинтересовало меня, не к чему мне…

А Юрий Валентинович тут же перевёл всё на смех. Хотя, вполне возможно, и солгал. Он же у нас мастер фантазировать!

— Нужно с утра ещё раз осмотреть казармы, — Алексей Дмитриевич тронул в темноте локоть полицмейстера. — Давайте-ка отойдём в сторонку.