За тихой и темной рекой

— Приехало человек восемь. — Роганов театрально прикрыл глаза. Будто так ему легче восстановить цепь событий. — Перекинулись партию-другую. Но игра не шла. Помнится, даже собрались было расходиться. К этому времени на улице стемнело. Как вдруг, учителю из мужской гимназии, фамилию его запамятовал, пошёл крупный фарт. Что ни карта — туз! Что ни ставка — его! Как сейчас помню, выиграл сей везунчик довольно приличную сумму. Около двух тысяч. Ему бы, дураку, тут и остановиться. Да он дальше решил идти. И, естественно, проигрался.

— Почему, естественно? — поинтересовался Белый.

— А кто у Индурова когда-нибудь выигрывал? — Роганов снова налил водки. — С ним одни приезжие за стол и садятся, — театрал усмехнулся в усы. — Зря про господина Индурова говорят «Безголовый». Голова там работает что надо. Да и ручки тоже.

— Что? Неужели мухлевал?

— Врать не стану, не видел. Но когда господин штабс-капитан выигрывал, то все смотрели на стол, на карты. А я в тот момент смотрел на его лицо. И на нём было написано… — Роганов вскинул правую руку и щёлкнул пальцами. — Есть такой взгляд, выражающий удовлетворение оттого, что задуманное выполнено. Так вот, у господина капитана на лице было в тот момент написано именно это. Не радость, а именно удовлетворение.

— А фамилия учителя Сухоруков, — тихо произнёс Белый.

— Что вы сказали? — переспросил Роганов и тут же как бы воспроизвёл в голове. — Да, да, совершенно верно. Сухоруков. А я запамятовал. Вот ведь…

— Более они у вас не играли?

— Нет-с.

— А кто ещё присутствовал при игре? Не припомните?

Губы мецената слегка изогнулись, шум в фойе указал на истинную причину неудовольствия господина Роганова. Видимо, решил Олег Владимирович, закончилось первое действие водевиля.

— Всех не припомню, — Николай Афанасьевич встрепенулся и лёгким движением руки пригладил волосы. — Месяц прошел. Помнится, присутствовали Миняев Фрол Степанович, большой любитель карточки раскинуть. Кирилла Игнатьевич были…

— Мичурин? — переспросил Белый.

— Они самые. Но в карты не играли. Я ни разу не видел, чтобы Мичурин взял их в руки. Они все больше по бильярду, с кием — игрок отменный. Но тогда наблюдали с превеликим интересом за картишками. Ещё бы! Игра была на редкость азартной: столько эмоций, накал страстей… Господин учитель проиграл!

— И весь куш забрал Индуров?

— Совершенно верно, — Роганов усмехнулся. — Повезло тогда бестии.

В дверь постучали.

— Да. Милости просим, — крикнул Николай Афанасьевич и поднялся было, как дверь распахнулась, и в проёме явилась фигура Анисима Ильича Кнутова.

— Ваше превосходительство, — старший следователь не скрывал тревогу. — Необходимо доложиться. Срочно! Приватно.

Киселёв хотел покинуть кабинет, но Роганов его остановил:

— Господа, общайтесь. Начался антракт, и мне нужно выйти к публике.

Николай Афанасьевич удалился, а Кнутов, встал навытяжку перед начальством, приступив к докладу.

Анна Алексеевна спустилась из ложи вниз и прошла в фойе. Её сжигало любопытство: что за причина заставила полицмейстера вместе со столичным чиновником покинуть представление прямо на середине действия?

Конечно, Белый никакой разбойник. Не столь романтично, но можно и успокоиться. Они ровня. И отец, ежели так станется, может их и благословить. Господи, они же знакомы без году неделя… Ну, заметила его взгляд в магазине, ну, видела, насколько он был возбуждён во время первого знакомства, но сие ни о чём не говорит. Их отношения даже и ухаживаниями назвать нельзя. Что-то непонятное. Вон, взять Стоянова. Сколько за ней волочится? Год? Более? Кажется, вечность. Поскорей бы эта вечность закончилась!

И вот теперь дочь губернатора, первая красавица города, торчит в фойе и ждет, когда появится знакомая фигура. Как себя повести, ежели она окажется пред взором Белого и Киселёва? Лёгкая улыбка тронула губы Баленской: ещё не хватало оказаться в столь забавной ситуации. Хотя… Пожалуй, в пикантном положении всё-таки окажется не она, а молодой человек. А потому, стоять, конечно, пред кабинетом не след, но и удаляться не надобно. Приняв такое решение, щелчком захлопнула веер и двинулась к прежней компании, шумевшей близ окна в сад.

Станислав Егорович смотрел на юную шалунью со стороны, и внутри у него всё кипело, хотя виду он не показывал. Спокойно, даже равнодушно, устроился рядом с соседним окном, держа в руках бутылку с водой и стаканы. На случай, если любимая возжелает утолить жажду.

Анна Алексеевна желала утолить, но не жажду, а любопытство. Зачем приехал в город чиновник из столицы? Зачем он ездит по всему Благовещенску, а ему помогают и папенька, и полицмейстер? Кто его научил бросать ножи так, что среди подруг только и обсуждают недавнее событие в «Мичуринской»? И откуда столичный знает, как следует себя вести при артиллерийском обстреле? Что происходит там, в кабинете господина Роганова, куда вбежал этот… Кнутов, покуда сам меценат ходит среди публики?

А в рогановском кабинете в эту минуту было тревожно.