За несколько лет до миллениума

Я открываю ежегодники «Литературный Сталинград», выходившие в городе в пятидесятые годы. Их много, они издавались каждый год, авторы надеялись остаться в человеческой памяти и верили в свой литературный талант. Забытые имена нашей истории, забытые имена людей, некогда отвечавших за литературную жизнь города. Удивляться, а тем более злорадствовать не стоит. В конце концов, Александр Сергеевич Пушкин тоже не творил в пустоте. Сколько писателей его времени сохранила людская память? Блестящие имена навсегда ушли в безвестность, и их помнят лишь литературоведы, библиографы и библиофилы. Все правильно — у современных авторов похожая литературная судьба: немногие прочитавшие их по-разному оценят степень таланта, но останутся миллионы людей, которые никогда не откроют их книг.

Инженеры человеческих душ сталинской эпохи. Это не преувеличение, они именно так именовали время, в которое писали свои книги. Инженерами — с легкой руки саркастичного Ю. Олеши — их назвал вождь, которому они безоговорочно верили.

Профессия писателя скорее сродни работе диагноста и врачевателя.

Владимир Костин, Николай Ткачев, Виталий Балабин, Николай Мизин, Алексей Шагурин, Яков Струначев — десятки авторов альманаха, чьи имена современному читателю говорят меньше имени автора «Трех мушкетеров».

Конечно, все они неоднозначны — каждому из них Господь отмерял таланту согласно личным соображениям. Кому-то досталось больше, кому-то — меньше. Каждый из них по-своему искренен, но время изменилось и сейчас можно только с легкой насмешливой грустью чи тать такие вот строки, принадлежащие Владимиру Костину:

Трудно счесть, пожалуй, сколько нас —
Новоселов в городе моем.
Знаю я, придет желанный час,
Из руин последний встанет дом…

Это писалось, когда бо́льшая часть города лежала в развалинах, а раны, полученные солдатами, еще продолжали тревожить их по ночам. Это писалось в то время, когда фронтовая память заставляла писать о главном событии их жизни — о войне. Войне были посвящены романы Лобачева и рассказы Новоспасского и Щербакова, война жила в стихах юного Юрия Окунева и того же Костина, война все стучалась в двери каждого сталинградца — пока еще только подсчитывались потери и определялись герои.

Конечно, не обходилось и без искренних славословий Вождю.

Мир — это счастье.
Мы строим мир.
Прочный.
Прочнее стали.
С нами великих работ командир
Зодчий эпохи —
Сталин! —

писала Людмила Татьяничева. Да и другие авторы мало в чем отставали от нее. Стихи — это зеркало эпохи, и с этим ничего не поделать.

А Н. Мизин увлеченно критиковал в своих баснях разного рода карьеристов, приспособленцев, подхалимов и жуликов. Конечно же эзоповым языком. И это тоже признак эпохи — эзопов язык в те времена был безопаснее. Для автора басен, разумеется. Забавно это читать сейчас.

Кларнет звучать старался громче всех
И поразил он слух в концерте том,
Но… фальшью, а не мастерством.
Кларнету провалиться было впору
От общего суда…

Тщеславие всегда ведет к позору,
Но к славе не приводит никогда.

Чтобы понять, как изменился мир, полезно иногда заглядывать в старые и затрепанные книжки. Не классиков — их сила как раз и заключается в том, что они являются современниками каждого нового поколения, а именно тех, кто оказался забытым, тех, кого с плеском приняли воды реки забвения. Да, они были наивны, да, современные литераторы более искусны, нежели довоенные и послевоенные. И все-таки на забытых ныне страницах их книг есть любовь к Родине, гордость за свое Отечество, восхищение современниками, вера, что мир обязательно изменится к лучшему, если не жалеть для того усилий, — словом, все то, чего зачастую лишены современные книги.

* * *

Всех вспомнить невозможно. Да это и не является целью моей книги. Многим писателям (таким, например, как M. Агашина, П. Селезнев, Ф. Сухов) посвящены целые исследования, другие ушли совсем недавно, и их имена еще на слуху (А. Евтушенко, А. Иванов). Но есть люди, которых вспоминают все реже и реже, и совсем напрасно — они были настоящими писателями, и я бы рекомендовал их творчество самому широкому кругу. Творчество некоторых является знаковым для нашего Союза.

Две судьбы и одна жизнь

Разве искусство — не совесть?
Разве земля — не в избытке?
Разве старинная повесть
Горше сегодняшних пыток?

Подобные вопросы не задают случайно. Их задают поэты. А поэтом можно только родиться.