You're All I Want (СИ)

— Да ладно? — нагло перебиваю его, разворачиваясь, — Спроси у своей подружки, с кем она была до тебя.

— Не смей больше так говорить о ней, иначе я расскажу всем, что… — угрожает мне Пауль, но на каждую его фразу я могу дать отпор.

— Расскажешь всем, что у тебя встал, когда мы целовались? — усмехаюсь ему в лицо. Не знаю, насколько это правда, но мне хочется верить, что мои слова являются правдой.

— Что ты, блять, несешь? — возмущается он в ответ, практически срываясь на крик.

Тогда я нервно усмехнулся и пошел прочь из класса. А вдруг я прав? Пауль злился. Это было весьма мне понятно, но было в его голосе еще что-то…какая-то неуверенность, желание и вместе с тем отчаяние. Я не мог этого не заметить. Я пытался убедить Пауля в том, что Рита не та, кем хочет казаться, что она ему не пара и вообще пора бы завязывать со всей этой грязью, но он не хотел даже слушать моих пламенных речей, и я уже жалел о том, что все так получилось. Я, блять, скучал по нему, а вместо этого проводил целые вечера с Томасом, лелея свое чертово самолюбие.

«Один человек всегда любит, а другой пользуется его любовью».

Так я и думал, когда мы с Томасом были вместе. После той вечеринки у Риты мы серьезно поговорили, и я объяснил ему, что больше у нас ничего не может быть. Но мы остались лучшими друзьями. Лучшими друзьями, которые иногда целуются и спят друг с другом.

Я искренне хотел снова быть рядом с Паулем, но в то время не имел возможности даже поздравить его с совершеннолетием. Меня хватило лишь на один широкий жест: я подарил ему гитару, которую он так давно хотел.

Рождество все приближалось, а я все еще не мог наладить с ним отношения, хотя видел, что он стал иначе смотреть на меня и мы даже стали снова разговаривать. А в вечер дискотеки и меня и его пробрало на откровенные разговоры.

— Рихард, я честно устал. Сначала ты ненавидишь меня, и время от времени доводишь до истерики. Затем каким-то неведомым образом мы становимся друзьями, и тогда… происходят довольно странные вещи. Дважды. Затем ты просто отталкиваешь меня и снова ненавидишь. Недавно мне казалось, что я знаю тебя настоящего, но сейчас я растерян и обескуражен. Я тебя совсем не знаю. И я не могу понять, какой ты на самом деле, — произносит он на одном выдохе, и я с ужасом осознаю, что он прав во всех своих суждениях.

— Я не понимаю, что ты… — отнекиваюсь я, но Пауль перебивает меня.

— Ты все понимаешь, но сам будто не хочешь узнать себя настоящего.

— То, что было между нами — ошибка, — зачем-то лгу я.

— Ошибка? — возмущается Пауль, — А это тоже ошибка? — он придвигается чуть ближе и целует меня, но я собираю остатки разума в кулак и отстраняюсь, а затем покидаю помещение.

— Да.

Дурак, идиот и самая последняя на свете сволочь. И зачем я это сделал? Чтобы успокоить свою гордость?

Нет, я этого хочу, хочу! И я пойду к нему домой. Я, конечно, тот еще кретин, но проебать свое счастье во второй раз из-за своей же тупости, глупых страхов и предрассудков, слишком даже для меня. Как только я увидел Пауля в тот день, такого измученного, бледного и с синяками под глазами, я даже не мог длительное время смотреть на него. Так больно мне было. Но прекрасно понимая, что в этом лишь моя вина, и я уже заебал его своим загадочным поведением, я прошел в его комнату, чтобы выдавить из себя все слова, которые вообще могу. Слова, которые значат для него действительно много.

«Иногда мне хочется, чтобы меня поняли. И только ты понимаешь. Я знаю, что тебе кажется, что ты недостаточно хорошо знаешь меня и некоторые моменты в моей биографии тебя настораживают, но я не хочу терять тебя из-за этого».

Я готов был повторить это еще сотню раз, если Паулю будет этого недостаточно. В тот момент мне было плевать, что это звучало сопливо и глупо, но по-другому я не умел, да и не должен был.

Я чертовски волновался, хотя еще неизвестно, кто из нас переживал больше. Я шел домой в тот вечер, а в моей голове крутился лишь один вопрос: мы теперь пара? Пара, блять, невероятно просто, до чего же глупое слово. Но как тогда описать то, что происходит?

Когда я подходил к школе на следующий день, Томас, как и всегда, курил у дверей и предложил составить ему компанию. Соответственно и в классе мы появились вместе, но такой реакции Пауля я не ожидал. Он меня ревновал, и это было понятно. И приятно. Грело мое чертово самолюбие.

— Знаешь, это немного смущает, — ехидно говорю я во время урока, краем глаза замечая, что он внимательно смотрит на меня уже несколько минут. Пауль сразу же отворачивается и краснеет, а я просто не могу не насладиться этим моментом.

— Я, — бормочет он, все еще избегая прямого зрительного контакта, — Я не…

— Расслабься, — шепчу я прямо ему на ухо, и Пауля нехило передергивает и он отворачивается к окну.