What a Fish Knows

Со временем эволюция приводит к тому, что животные становятся высококвалифицированными специалистами в том, что для них важно. Мы не можем лазать так же хорошо, как шимпанзе, у которого сила верхней части тела в четыре-пять раз больше, чем у нас. Мы не можем спринтовать, как гепард, или прыгать, как кенгуру, а скоростной марлин окажется на финишной прямой стометрового забега раньше, чем Майкл Фелпс сделает первый вдох. Эти животные нуждаются в быстром передвижении для выживания больше, чем мы, и естественный отбор диктует, что более быстрые особи с большей вероятностью передадут свои гены быстроты в следующее поколение.

Тот же принцип применим и к умственным способностям. Если природа ставит перед человеком умственную задачу, решение которой дает большое преимущество, то со временем животные могут обрести способность совершать когнитивные подвиги, которые в противном случае мы считали бы недоступными для них только потому, что они маленькие или не состоят с нами в близком родстве. Современная научная область когнитивной экологии признает, что интеллект формируется под влиянием требований выживания, с которыми животное сталкивается в повседневной жизни. Так, некоторые птицы могут помнить, где они зарыли десятки тысяч орехов и семян, что позволяет им найти их в течение долгих зимних месяцев; норовистый грызун может изучить сложный подземный лабиринт с сотнями туннелей всего за два дня; а крокодилу хватает ума носить палки на голове и плавать с ними прямо под местом, где гнездятся цапли, а затем набрасываться, когда неосторожная птица опускается вниз, чтобы собрать гнездовой материал. Если вы не знали, что рептилия может демонстрировать умение планировать и использовать инструменты, не чувствуйте себя обделенными: ученые тоже не знали, пока в 2015 году это не стало достоянием общественности.

А как насчет умственных способностей рыб? Несмотря на вольности, допущенные кинематографистами в таких популярных фильмах, как "Русалочка", "В поисках Немо" и его продолжение "В поисках Дори", могут ли рыбы действительно думать? Давайте посмотрим, что рыбы могут делать со своим мозгом.

Вот пример рыбьего интеллекта - бычок фриллфин, маленькая рыбка, обитающая в приливно-отливных зонах как восточных, так и западных берегов Атлантики. Когда наступает прилив, фрильфины предпочитают оставаться у берега, устраиваясь в теплых, уединенных приливных бассейнах, где они могут найти много вкусных лакомых кусочков. Но приливные бассейны не всегда являются надежным убежищем от опасности. Хищники, такие как осьминоги или цапли, могут приплыть на кормление, и тогда стоит поспешить с уходом. Но куда податься маленькой рыбке? Фриллиновые бычки совершают невероятный маневр: они перепрыгивают в соседний бассейн.

Как им это удается, не оказавшись на скалах, обреченных на гибель под солнцем?

С выдающимися глазами, слегка пухлыми щеками, смотрящими на надутый рот, округлым хвостом и серо-коричневыми пятнами вдоль трехдюймового торпедообразного тела, бычок-фрильфин вряд ли похож на кандидата на Олимпийские игры животных Эйнштейна. Но его мозг по любым меркам превосходит все ожидания. Ведь маленький бычок запоминает топографию приливно-отливной зоны, фиксируя в уме расположение впадин, которые образуют будущие бассейны в скалах во время отлива, а во время прилива переплывает их!

Это пример когнитивного картирования. Использование когнитивных карт хорошо известно в человеческой навигации и долгое время считалось уникальным для нас, пока не было обнаружено у крыс в конце 1940-х годов. С тех пор это явление было зафиксировано у многих видов животных.

Умение бычка было продемонстрировано биологом Лестером Аронсоном (1911-1996) в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке. Примерно в то время, когда крысы поражали нас своими способностями к когнитивному картированию, Аронсон построил в своей лаборатории искусственный риф. Он заставлял своих бычков прыгать, тыкая палкой, имитирующей хищника, в один из созданных им приливных бассейнов. Рыбы, у которых была возможность проплыть над комнатой во время "прилива", смогли выпрыгнуть в безопасное место в 97 процентах случаев. Наивные рыбы, не имевшие опыта прилива, добивались успеха лишь на уровне случайности: 15 процентов. После одного сеанса обучения во время прилива маленькие бычки все еще помнили свой маршрут спасения сорок дней спустя.

Следует отметить, что эти рыбы почти наверняка испытывали стресс во время экспериментов, будучи выловленными из дикой природы и помещенными в чужие условия. Действительно, несколько рыб умерли от болезней во время исследования Аронсона, что говорит о том, что они не процветали в неволе.