Взорвать Манхэттен

В безразличии этого жеста, ненароком подчеркнувшего суетную ничтожность переданной подачки, Абу увиделось многое, равно как и в отстраненности этого человека, явно считавшего своего провожатого неким полезным, но низшим существом, погрязшим в неправедности своего выживания среди неверных и темных созданий. Американцы заблуждались: эти избранные не нуждались в надсмотрщиках, их не могло поколебать никакое искушение, они были ковано-прочны и безыскусны, как боевые мечи, как патроны в обойме, они знали свой путь, и пройдут по нему до конца, для них все решено, и главное – их никто не обманет, потому что обман – примат жизни, а она для них – всего лишь ниспосланное испытание, должное оборваться благом смерти и возвращением в миры Аллаха, где и есть реальность, необходимая праведнику, и где нет места таким, как Абу – цепляющемуся за иллюзию жалкого существования и обретения бумажек, обменивающихся на суетные утехи.

– Они крайне закрыты, – доложил он Дику. – Попытка войти в их круг обречена. Для них я – чужак.

– Для них ты – человек, способный передать на борт оружие, – возразил куратор. – А значит, – ключевая фигура. Вопрос не в твоем внедрении к ним для их разработки. Нам достаточно технического контроля. Тут иная проблема: Хабибулла станет разрабатывать тебя. И это он уже начал. Твой приятель Мустафа исправно передает о тебе необходимую информацию.

– Он их агент?!

– Нет, жулик как жулик. Его используют. Скоро он предложит тебе переправить за рубеж несколько дорогих пистолетов. Посомневайся, но в итоге согласись. Мы тебя подстрахуем. Мотив твоего сотрудничества с Мустафой – необходимость собрать деньги на операцию Мариам. Поэтому с операцией чуточку повременим.

«Если они затянут с оплатой операции, – подумал Абу, – значит, они играют со мной, и моя ликвидация – дело решенное. Или она состоится в процессе акции, или после нее. Им не нужен перерасход средств. Хотя я на их месте притупил бы бдительность исполнителя мелкими щедротами… Но опять-таки? – что моя бдительность изменит?»

МАРК

Ехать на машине из Вашингтона в Лос-Анджелес для дальнейшей охоты за Генри Уитни Марк посчитал делом трудоемким и экономически невыгодным, решив отправиться на западное побережье самолетом.

Из золотого августа с грустными наметками приближающейся осени, он и Виктор переместились в негу вечного калифорнийского лета.

Взяв напрокат неприметную машину, припарковали ее рядом с отелем, куда вот-вот должен был пожаловать неприятель.

Потекли часы непрерывного дежурства, скрашиваемые изучением атласа городских магистралей. Время от времени один из напарников сменял другого, отправляясь к тыловой стороне отеля, обращенную на солнечную набережную, тянущуюся вдоль бухты, заполненную сотнями яхт. Белесый теплый туман стоял над спокойной водой и лесом бесчисленных мачт. Звенела посуда в открытых ресторанчиках, на крахмальных скатертях дымились в серебряных супницах морские деликатесы, и местное рубиновое вино сияло в высоких бокалах.

Уитни прибыл только на следующий день. К отелю его подвез «линкольн», где помимо водителя находились два паренька – безликие близнецы с грудными клетками, напоминавшими пивные бочонки и с шеями племенных боровов. Свою работу ребята знали: они даже не прикоснулись к чемоданам босса, дождавшись носильщика; после, бдительно осматриваясь, прикрыли шефа с фронта и с тыла, двинувшись в холл.

– Клыкастые псы, – подосадовал Виктор.

– Такую пехоту без танков не одолеть, – озабоченно согласился Марк.

Затевать романтическую перестрелку с непредсказуемыми последствиями он не жаждал, предпочтя ей иную методику противоборства, способную в случае чего быть оправданной судебными и полицейскими юристами. Автокатастрофа – вот прецедент, где злокозненность умысла доказуема натянуто и трудно. Именно к ней склонялся бывший оперативный уполномоченный, давно и прочно уяснивший, что способ совершения преступления прямо влияет на меру вероятного наказания.

Перелистав городской справочник и выбрав необходимый адрес, Марк двинулся в сторону почтового ведомства, проклиная Лос-Анджелес с его разбросанными по холмам районами, соединенными между собой длиннющими скоростными магистралями. Города в привычном понимании не существовало. Деловой центр, где на асфальтовой пустоши высилась кучка небоскребов и – многочисленные, удаленные на многие мили друг от друга, поселения городского, либо же откровенно дачного типа. Доехать из одного района в иной означало порой преодоление десятков миль.

У почтового департамента он увидел именно то, что хотел: множество разъездных грузовичков, в изобилии припаркованных у административного здания.

Проведя разведку, вернулся обратно, застав в вестибюле гостиницы скучающего Виктора.

– Объект на месте, – доложил тот. – Где твой танк?