Взорвать Манхэттен

– Я здесь всего лишь для того, чтобы убедиться в твоей готовности поддержать наши усилия, – сказал Дик. – Не более того. Вдруг, к примеру, в ближайшее будущее нам понадобится, чтобы ты выехал в Ирак или в Кувейт, а у тебя на сей счет отсутствуют какие-либо планы? Мы не в праве принуждать тебя к чему-либо. Или ты усматриваешь каверзу в нашем разговоре? Тогда, считай, его и не было… Остановимся на следующем: если в дальнейшем нам потребуются твои консультации, ты готов нам помочь?

– Естественно. Но… мы ведем беспредметный разговор.

– Ничуть! Поскольку грядущие события, доверюсь тебе, будут весьма масштабны, и нам заранее надо произвести ревизию всех сил.

Если американец и лукавил, то скрывал тайную подоплеку своих устремлений весьма умело: его аргументы и сам тон разговора выбивали все клинья безотчетных подозрений Абу.

– Так что все-таки планируется? – спросил он.

– Думаю, мы начнем вторую кампанию, – неохотно проронил Дик. – Куда более эффективную.

– Война? – скептически поднял бровь Абу. – И правительство марионеток? Это вряд ли получится. Наступит хаос. Или вам так нужна нефть, что вы готовы держать режим на штыках? Но это же долгосрочный грабеж с кучей каждодневных жертв.

– Руководство видит ситуацию по-другому, – сказал Дик. – В стране будет парламент с представителями всех общественных течений. Сунниты, шииты и курды должны примириться на основе и в интересах общенациональной экономики. Да, экспорт ресурсов в ней безусловно главенствует…

– Благие пожелания, – покривился Абу. – Накопилось слишком много обид, претензий и недоверия. А власть, навязанную вами, не воспримет никто.

– Тогда давай дожидаться, пока Садам обзаведется атомной бомбой. – меланхолично откликнулся Дик. – Впрочем, – вздохнул, – это досужие разговоры. Расскажи лучше о своих планах.

Абу поведал о надеждах, связанных с поступлением в авиашколу, о болезни Мариам, что, в общем-то, подразумевало одно: необходимость заработать деньги.

– Я поговорю с шефами, попробуем помочь с операцией, – кивнул Дик. Разговор явно приближался к концу. Американец посматривал на часы, он явно куда-то спешил. Сомнения Абу в его коварстве и далеко идущих соображениях об использовании агента, улетучились без следа. Разведчик провел формальную плановую встречу и теперь откланивался, явно не стремясь к продолжению беседы. Уже сейчас Абу мог собираться обратно во Флориду, в прежнюю безысходность.

– Ну, я рад, что ты жив-здоров, – принужденно улыбнулся Дик, подзывая официантку. – Счет, пожалуйста…

Все. Рухнули призрачные надежды, и туман их истаивал в полупустом зале маленького семейного ресторанчика. Что-то подобное Абу испытал в казино, когда поставил крупную сумму на то и дело выпадающие номера на столе рулетки, а выпал «ноль», и столбики фишек бестрепетно сгреб крупье, и зеленое сукно насмешливо опустело.

– Ну а… могу ли я сейчас каким-либо образом быть для вас полезен? – стесненно произнес Абу.

– Что значит – полезен? – пожал плечами Дик. – Работы достаточно, но, чтобы посвятить тебя в нее, нужно определиться с взаимной адекватностью… С твоим настроением, с твоими желаниями… Кроме того, прости за откровенность, но ты производишь впечатление человека, выбитого из колеи… Я не могу брать на себя риск рассматривать тебя в качестве целеустремленного сотрудника, не колеблясь, выполняющего приказы. Мне нужны люди, на которых я положился бы без оглядки.

– Если у меня было бы дело, которому стоило служить, я произвел бы совершенно иное впечатление, – доверился Абу. – Дай мне его.

– Не знаю, не знаю… – Американец покачал головой. – Любой твой прокол – и я лишусь головы. Одно дело – привлечь человека в качестве консультанта, другое – поручить ему долговременное задание.

– Проколов не будет, – сказал Абу. – Я хочу постоянной работы на вас. Она мне необходима, как воздух. Дик, я не могу вернуться обратно, не услышав от тебя что-либо обнадеживающего… Я занимаюсь не своим делом. Я не живу, а выживаю.

Дик отрешенно смотрел в окно. Нижние веки его сосредоточенно подрагивали от напряженного и, по всему виделось, трудного раздумья.

– Ну, хорошо, возвращайся, а на днях… – Он помедлил. – Ладно. Я устрою тебя в отеле, а завтра переговорю с руководством. Обещать ничего не стану. Есть у меня соображения по поводу одной комбинации, может, ее и стоит тебе поручить…

Оказавшись в номере отеля, Абу опустился в кресло. За окном лил дождь. Тихий и сонный полумрак царил в помещении.

На него нахлынуло горькое отупелое одиночество. Но все-таки в сердце теплилось ожидание благих и значительных перемен.

Если Дик и играл с ним, то играл тонко и конечно же выиграл. Теперь Абу уже гнал от себя сомнения в том, что его собирались использовать, и он сам поспособствовал планам хитроумных и расчетливых шпионов. Дик попросту пошел ему навстречу, в очередной раз поддержав его. Но главной истиной, преподнесенной ему сегодня, была истина мести. Как лекарство, легким уколом введенное в кровь, оно стремительно распространялось по всему его существу, убивая темные разрушительные сгустки безверия и отчаяния.