Взорвать Манхэттен

Жуков отлучился в туалет, снял с себя нательный пояс с валютой. Наугад выдернул из одной пачки ворох купюр, убрал их в карман. Сожалений от расставания с деньгами он не испытывал, наоборот, ощущал необыкновенное, окрыляющее облегчение. Вернувшись, положил пояс на пустой стул рядом с переводчиком, сказал:

– Я кое-что потратил, а кое-что взял на расходы. Проживание, билет, такси… Но я обязательно верну…

Старик посмотрел на Жукова, как на насекомое, соответствующее его фамилии, и убрал пояс в портфель. Затем произнес:

– Я в этом сомневаюсь гораздо меньше, чем вы.

В этот же день, без огрехов и проволочек пройдя таможню и пограничный дозор, Джордж Колорадский вылетел в США. В аэропорту Кеннеди, выстояв очередь, петлями тянувшуюся вдоль обшитых темно-вишневым бархатом канатов, положил на стойку паспорт, обмирая от страха. Однако ничего не случилось: иммиграционный чиновник сверился с компьютером и вернул документ.

– Добро пожаловать домой…

Катя к выходу тележку с вещами, Жуков, жадно раздувая ноздри, вдыхал запах родного Нью-Йорка. Страшный московский сон остался позади, сгинув в невозвратное, как он надеялся, прошлое.

– Смотри-ка, его вроде качает от счастья, – донесся знакомый голос.

Юра вздрогнул. Перед ним стоял Виктор, чуть поодаль – Марк.

– Вы откуда? – произнес он, справляясь с оторопью.

– Приказано встретить ваше высочество.

– Кем приказано?

– Задаешь много вопросов. Давай сюда паспорт, он – собственность правительства США. Как мы тебе в ксиве погоняло устроили? В цвет? А, мистер колорадский жучара?

Подталкиваемый дружескими тычками, Жуков прошел к автомобилю.

Машина помчалась в Бруклин.

– И куда везете меня? – спросил он, глядя на знакомую дорогу. – Вообще как в порту нарисовалось?

– Хочешь, поживешь у меня, – ответил ему Марк, – хочешь, поедем к Лоре… Вот кто нарисовался, так это она. Вернулась в вашу квартиру. Долги оплатила. Хранит верность, ждет мужа.

– Да ладно?

– По Сеньке и Сонька, – неопределенно произнес Марк, а затем вкратце поведал о событиях, отгремевших после отъезда Юры в Россию.

– А со мной чего теперь? – спросил тот. – Я ведь опять – двадцать пять. Ни документов, ни работы. И от голодной смерти меня отделяют десять бакинских рублей.

– Бери консервную банку и иди просить милостыню, – равнодушно посоветовал Виктор.

– Да ладно, мы за тебя ходатайствуем, – неохотно процедил Марк. – Чего тебя и встречали. Если приглянешься шефу, может, и повезет… К тому же за тобой и должок висит… Я имею в виду бабки мистера Уитни. С ним шутки плохи. Надо отработать. – В голосе его сквозила странная идейная убежденность.

– А то придется нам отрезать твои уши, – вдумчиво поддакнул Виктор. – Пусть это мне и не по душе.

– Тогда кому ты хочешь этим доставить удовольствие? – спросил Жуков, рассеянно глядя в окно, на синеющий вдали океан. И вдруг он глубоко и осознанно понял: здесь и в самом деле отбушевало немало страстей. А он, оказавшись вне их столкновений, стал аутсайдером. Правда, с надеждой нагнать упущенное. Однако люди, сидевшие рядом с ним, уже не были его друзьями, теперь их дружбу следовало заслужить.

– У русского царя была дикая дивизия, – продолжил Марк смешливо и сокрушенно. – Самая надежная. Теперь надо убедить нашего короля взять в штат своей прислуги русскую криминальную гвардию. Если называть вещи своими именами. Думаю, к такой идее он склонен и сам. Так что, Жуков, не унывай. Но по магазинам теперь – ни-ни! Мы – солидные ребята, понял?

– Да и чего ради? – подал голос Виктор. – Нравится вещь, плати. И с достоинством удаляйся.

Ох, как здесь все переменилось…

Жуков вспомнил об утраченном диске. Зря он наврал этому деду, зря… А вдруг, ложь выплывет?

– У меня один серьезный косяк, – сказал он, тяжко вздохнув. И поведал горькую правду.

– Так это был Кнопп! – воскликнул едва ли не с испугом Марк. – Ты не понимаешь, кому парил мозги! Ну, дурак…

– Боялся, отберут паспорт… – промямлил Жуков.

– Ты вовремя колонулся, – мрачно изрек Виктор. – Попытаемся, конечно, выправить закавыку… Однако, – дело серьезное. Какие будут выводы – не обещаю…

– Постарайтесь, а? – слезно попросил Жуков.

– Будет непросто, – важным голосом произнес Марк. – Но ты не дрейфь, в случае чего мы убьем тебя совершенно не больно.

Приятели помогли доставить сумки до входной двери. Юра вжал в бронзовый овал обрамления пуговку звонка.

Лора, открывшая дверь, была одета в банный халат. На голове ее высилась чалма влажного полотенца. Такой Жуков видел супругу накануне прощания с ней. А вернее, ее подлого бегства.

– О! – У Лоры радостно и непринужденно расширились глаза. – Муженек! Наконец-то вернулся. А то мне говорят, уехал в Россию навсегда, выходи замуж… – Она засмеялась дребезжащим смешком. Порывисто чмокнула мало что соображающего Жукова в щеку. Потом спросила, лучась благостью: – Ужинать будете, или как? – Осторожно, двумя руками, поправила чалму. – Я извиняюсь, конечно…

– Да мы пойдем, а вы тут… – замялся Виктор. – Свяжемся завтра. – И – сделал страшные глаза, обернувшись в сторону Жукова. Смысл его взора тот уяснил: ни слова лишнего, иначе…