Вызов принят!

После утомительного съемочного дня мы сидели в пабе, и дивная внимательная Нони стала расспрашивать меня о моей жизни. Что ж, Нони, сама напросилась, сейчас покажу фотки. Я вытащила из сумки телефон – ох, да кого я обманываю, конечно, он все время был у меня в руках, потому что я записывала наш с непревзойденной Нони разговор на видео.

Я стала показывать ей снимки моих сыновей. В то время меня совсем засосала работа, и я многое пропускала в их жизни. А Апи, несмотря на мои просьбы, отказывался строчить мне сообщения каждые 10 минут. И вот я поделилась с Моей Нони (это не опечатка, она действительно моя): «Он замечательный, и я очень его люблю. Но иногда с ним сложновато, потому что он не особо разговорчив».

Тогда она получше рассмотрела его фото, затем взглянула на меня поверх солнечных очков и ответила: «Милая, да на хрена такому красавчику вообще разговаривать?»

Ах, спасибо, Нони, ты совершенно права. Незачем ему болтать.

Обожаю обратный сексизм!

Когда мне сообщили про дыру в сердце, мы с Апи обсудили, как теперь быть. Что, если вдруг придется делать настоящую операцию? Мне было двадцать пять, на носу у меня было приглашение на премию Лоджи, и в мои планы подготовки к этому мероприятию не входило получать гигантский шрам от шеи до середины груди. Глубже мы в эту тему не вдавались. Все обсуждалось чисто гипотетически, ведь экстренные операции на открытом сердце грозят только восьмидесятилетним старикам с лишним весом, правда же?

И вот наступил тот самый момент, благодаря которому Апи был повышен до звания #сексимуж.

Мама подписала бумаги, ансамбль «Докторишки» собрался уходить в операционную, чтобы там разрезать меня на кусочки. И тут Апи сделал шаг вперед, и этот шаг стал началом большого пути.

Он преградил врачам дорогу и спросил: «А можно разрезать ее как-то иначе, а не вдоль по груди?»

Святые слоновьи яйца, Бэтмен! Более важного вопроса, касающегося моей судьбы, за всю мою жизнь никто не задавал. Разве что тот учитель танцев, что спросил, взять ли мне еще печенек.

Фронтмен ансамбля «Докторишки», доктор Джастин Тимберлейк, сказал, что они могут вместо «большого продольного разреза» сделать мне «разрез-ракушку». Ммм, звучит сексуально. Разрез-ракушка делается под грудью, по той линии, где обычно проходит косточка лифчика. (Для тех из вас, кто лифчик не носит, поясняю: представьте себе разрез, который идет по тому месту, где заканчивается нижняя часть вашего крошечного бикини. Ну или где сосок трется о ребра.)

Как же здорово, что Апи об этом попросил. Он знал, что для меня это важно, но не был уверен в своем решении, так как доктор сказал, что разрез-ракушка заживает дольше и болезненнее. И все же мне сделали именно его.

С тех пор прошло уже десять лет, но я до сих пор каждый раз мысленно говорю Апи спасибо, когда надеваю платья с V-образным вырезом.

Мерзкая часть

Если бы эта глава печаталась в журнале «Долли» (светлая ему память), то следующий отрывок спрятали бы в сгибе страницы. Так что если вы брезгливы и/или боитесь слов «пила», «сверлить» и «разрезать», то вам, друзья мои, лучше его пропустить и вернуться к тексту в тот момент, когда я начну рассказывать, как меня торкнуло от морфина.

Поскольку изначально хирургическое вмешательство планировалось несложное и закончиться все должно было уже через полтора часа, мне вкололи что-то легкое, вроде того, на чем сидела Линдси Лохан в 2007 году. Так, вырубили слегка, чтобы я не испытывала неприятных ощущений и ничего не помнила назавтра.

Но из-за того, что Неисправный Упрямый Кусок Дерьма (дерьма кусок!) решил взбунтоваться, пришла пора переходить к серьезным веществам для взрослых мальчиков. Мне теперь требовался куда более глубокий наркоз и куда более крепкая дурь, вроде той, которой Чарли Шин пичкал моделей «Playboy».

Меня накачали лекарствами так, что температура моего тела резко упала, а сердечный ритм замедлился. Замедлился, а затем сердце вовсе остановилось, но я тем не менее осталась жива – если, по-вашему, это не доказывает, что я придумала идею «ОА» раньше Брит Марлинг[32], то я уж и не знаю, что еще вам предложить. Меня одновременно замораживали и тормозили: это было нужно, чтобы врач смог наложить на мое сердце зажим, остановить его, а потом аккуратненько разрезать.

Фактически мой природный мотор выключили, а меня взамен подсоединили к искусственному, стоявшему возле операционного стола. Ну чем я не Биобаба[33]?

А теперь начинается настоящее веселье. После того как первоклассная дурь окончательно меня забрала, врачи меня вскрыли. Сделали хорошенький разрез-раковину прямо у меня под грудью. Судя по шраму, это удалось им в одно движение, что уже само по себе заслуживает уважения. Затем они раздвинули кожу, обнажив ребра и грудную клетку.