Вызов принят!

Что ж, теперь ненадолго перенесемся к маме и Апи, которые в этот самый момент пили дорогущий кофе в нестерильной части больницы и говорили хмм… обо мне.

Мама: Так какие у тебя планы?

#сексимуж: Я очень люблю вашу дочь и думаю, что нас ждет прекрасное будущее.

Мама: Да я не об этом, я про твою прическу. Долго еще ты собираешься ходить с дредами?

#см: Как-то не думал об этом.

Неловкое молчание.

#см: Селеста такая веселая.

Мама: И красивая.

#см: И добрая.

Мама: И храбрая.

#см: И умная.

(Я, конечно, при разговоре не присутствовала, но больше чем уверена, что все было именно так.)

И тут мамина «Нокиа» зазвонила.

Если бы все мы были в сериале «24 часа» и снимались в реальном времени, эта сцена шла бы через полтора часа после сцены с Неисправной Упрямой Хреновиной (а я бы, черт возьми, играла роль Кифера Сазерленда!).

Мама с присущим ей оптимизмом подумала: «У нашей веселой, красивой, доброй, храброй и умной девочки, должно быть, уже закончилась операция. Сейчас мы поднимемся в палату и поприкалываемся над ней, пока она будет отходить от наркоза». Но вместо этого ее и Апи попросили подойти и поговорить с врачами.

Они поднялись по лестнице, завернули за угол, и навстречу им из засады выскочили пять хирургов – мне нравится называть их про себя ансамбль «Докторишки». «Миссис Барбер, во время операции возникли кое-какие осложнения. Давайте пройдем в тихое место и побеседуем».

Представьте, что ваше мироощущение за 0,4 секунды переметнулось от полного спокойствия к ЧТО ЗА ХРЕНЬ ТВОРИТСЯ?!

Ниже я привожу расшифровку состоявшегося далее разговора.

Мама: В тихое место? Зачем нам в тихое место?

Доктор № 1: Видите ли, стент… Этот тупой неисправный упрямый кусок дерьма…

Доктор № 2: Дерьма кусок…

Доктор № 1: …вышел из строя.

Апи: Бля.

Доктор № 1: Он сломался прямо у нее внутри. И мы теперь должны провести экстренную операцию на открытом сердце, чтобы его достать.

Мама: Вышел из строя? Экстренная операция на открытом сердце?

Доктор № 1: Ага, он развалился. Нам нужно бы разбудить ее, чтобы получить согласие на операцию, но если мы это сделаем, может произойти одно из трех.

Мама: Ясно.

Апи: Бля.

Доктор № 1: Мы ее разбудим, вынем трубку у нее из горла, она закашляется, и этот тупой упрямый неисправный кусок дерьма…

Доктор № 2: Дерьма кусок!

Доктор № 1: …застрянет у нее в сердце. И тогда у нее либо случится инсульт…

Мама: Что?

Апи: Бля.

Доктор № 1: …либо инфаркт…

Мама: Пожалуйста, хватит.

Апи: Бля.

Доктор № 1: …либо все может окончиться летальным исходом.

Мама: ПРЕКРАТИТЕ!

Апи: БЛЯ! И что нам теперь делать?

Доктор № 1: Вы отмечены в документах, как ближайшие родственники, поэтому вы можете подписать согласие…

Мама: ДАЙТЕ МНЕ ЧЕРТОВУ РУЧКУ!!

Апи не фанат долгих разговоров. За это я его и люблю, а еще за то, что он может задержать дыхание на целых пять минут. Поразительно, лично я начинаю задыхаться, даже когда ем.

В нашей паре говорю в основном я, а он слушает. Он сексуальный, а я болтушка, мы давно разобрались с нашими амплуа. Я всегда была уверена, что выпаливать собеседнику все на свете, начиная с того, что детям не удалось вовремя сделать прививку, и заканчивая тем, как ПРАВИЛЬНО вешать в туалете рулон бумаги, это хорошо и правильно.

Но оказалось, что это не так. Ага, дамы, я тоже в шоке!

Однажды, во время съемок «Облома», мы разговорились об этом с Нони Хейзелхёрст[31]. (Пояснение для иностранных читателей: погуглите, кто такая Нони Хейзелхёрст. А увидев внушительный список ее работ, плесните себе вина и послушайте, как Нони читает «А ну-ка, бля, спать!». Вы мне после спасибо скажете.)