Это случилось не сразу. Моя глубоко скрытая сексуальность обычно годами мозолит людям глаза, прежде чем они ее заметят. К тому же за одну ночь превратиться из своего парня в красотку может только одна девушка на всю школу, и в нашей это место было занято Кимберли Хардкасл. Серьезно, в один прекрасный день она ушла с занятий невзрачной замухрышкой с волосами мышиного цвета, а на следующий день вернулась с платиновыми локонами и челкой, с которой можно было на серфе кататься. И сиськи ее при этом делали именно то, что отказывались делать мои, – торчали вверх. Мы все реально словно впервые ее увидели. Умница, Кимберли!
Но на меня в жизни никто не западал за одну ночь. Не бывало такого, чтобы знакомый парень проснулся как-то утром с мыслью: «Черт, Селеста! Ведь я же люблю Селесту! Боже, она все время была рядом, а я ее даже не замечал. Ах, ее суровая монобровь просто обворожительна! А эти дикие вихры, как они подчеркивают ее маленький ротик. О лучшей девушке я и мечтать не мог». Такого со мной в подростковые годы определенно не случалось.
Когда парни пытались ко мне подкатить, я не сразу въезжала, чего это они, и не понимала, как мне себя теперь вести. Знакомые мне хорошенькие бикини-модели, флиртуя с горячими серферами, обычно изображали из себя недотрог, и я решила взять этот метод на вооружение. Правда, впоследствии выяснилось, что у них это выходило весело и кокетливо.
Дело сделано, парень твой.
А у
Но когда мы познакомились с мужем, все уже изменилось. За каких-то десять лет я превратилась из Лиз Лемон[25] в Эмбер Роуз[26].
#сексимуж вошел в мою жизнь 15 лет назад. Мне тогда был 21 год, я жила в Балмейне, на Кингс-Кросс, и работала в пабе «Болт».
На Кингс-Кросс у меня была роскошная студия. Там хватало места и для спальни, и для гостиной, и для обеденной зоны. Сооруди я там стену, и получилась бы прекрасная двухкомнатная квартира. А стоила она всего-то 160 долларов в неделю, мать вашу! Да в наши дни я столько плачу, чтобы на два часа припарковать машину возле пляжа Бонди-Бич.
Как же там было здорово! Я обожала валяться на зеленом бархатном диване перед теликом размером с микроволновку, смотреть «Друзей» и слушать, как торчки под окном жалуются, что мороженое безбожно подорожало.
«Болт» находился на другом конце города. Я приезжала на работу к трем, а смена моя начиналась в 3.30. Мне нравилось приходить пораньше, потому что на кухне всегда оставалась куча еды с обеда и кто-то же должен был помочь моим коллегам с ней разобраться. Да-да, вот такая я отзывчивая!
Чаще всего у меня бывали вечерние смены, но в тот день я решила взять двойную. И слава богу!
Апи вошел в паб где-то в районе обеда. Я взглянула на него и уже не смогла отвести взгляд. Срань господня, какой же он был красивый. СРАНЬ ГОСПОДНЯ!
Мы посмотрели друг на друга, улыбнулись, и в груди моей разом вспыхнули все те чувства, что я испытывала, когда по телику показывали «Дикость».
Я в тот момент как раз наливала пиво знакомому пьянчужке Тревору. (Средняя кружка Карлтона стоила 3.50. Тревор вручал мне 3.20, а после начинал НЫТЬ, что я не даю ему сдачу. Блин, Тревор! Включи голову, а?)