Вызов

Мимо кузни в квартале замочников Ро проходил дважды, всякий раз осматриваясь и размышляя. Он был достаточно сыт и умён, чтобы испытывать недоверие, а ещё располагал прорвой свободного времени, так как никому и ничему в жизни не принадлежал. И всё же приглашение Гарса походило на честное: кузница казалась заброшенной, вокруг никто не околачивался, внутрь лихие парни не заходили. В ловушку угодить не хотелось, но, с другой стороны, какой прок от обычного голодранца? Денег у Ро не было, кроме тех, что остались после покупки лепёшки. Хорошенькая авантюра: дать бродяге сардину, чтобы потом отобрать полгорсти ржанок. Скорее всего мужику было действительно лень разгребать старьё в одиночку, да и присесть кому-нибудь на уши — милое дело. И конечно же он прибеднялся. Куча барахла? Железки не битые черепки. Для человека скромного, должно быть, целое состояние! Можно было раскошелиться и на пяток крепких ребят, чтобы быстро управиться, но жадность потребовала обойтись одним и непритязательным.

Кузница напоминала большущий сарай, сложенный из брёвен, обколоченных досками. Ему требовался лак и краска, хотя, наверное, они бы уже не помогли. Крыша шла скатом от дальней стены (единственной каменной с громоздким дымоходом) ко входу, и небольшой навес удерживали два бревна. Называть этих чудовищ столбами язык не поворачивался. Из широких щелей проглядывал мрак и попахивало затхлым, словно усопший старый Парш скончался прямо там и много недель назад. Единственное, что выглядело новым — замок размером с кулак здоровенного ави, как бы намекавший, что в неприглядной постройке всё же есть, чем поживиться.

Когда на повороте с соседней улицы показался Гарс, Ро сидел на дождевой бочке, задвинутой под навес, и кутался в полуплащ. Поднявшийся ветер пытался сорвать капюшон с головы, но рука то и дело возвращала его на место. Желудок успел позабыть о лепёшке и снова требовал горячего да побольше.

— Пришёл! — радостно воскликнул новый хозяин кузни. — Ох, храни тебя все двенадцать! Чую, ты, парень, приносишь удачу! Уж поверь старому человеку. Я же не только грозу предугадать могу. Как тебя звать-то?

— Да не важно, — бросил Ро, вставая. Подмывало съязвить, что в Халасате не надо быть предсказателем: дождь каждый день за редким исключением.

— Думаешь имя твоё не запомню? Надо полагать мудрёное, как у вашего брата. Ну, как знаешь. Буду называть тебя «парнем», если не против.

Гарс завозился с замком, подбирая ключ. На связке их висело около дюжины.

— Крыша тут малость дырявая. Оттого многое сгнило да заржавело. Я там, где самая большая пробоина была, лаз на крышу утром разобрал, что нашёл — позаколачивал. Будет погода — порядком займусь и люк, как положено, сделаю, чтобы солнце пускать. А пока и так сгодится. У горна и по центру капать не должно.

Следом за хозяином Ро зашёл в кузницу и сразу понял, о чём идёт речь. С левого края в крыше зияла дыра, покрытая тройкой досок, а прямо под ней к стене была приставлена лестница. Мало что ещё удавалось разглядеть во мраке, но Гарс быстро достал кресало и зажёг пару масляных ламп. Следом он завозился у жаровни.

— Понимаю, такую работу сподручнее делать днём, да времени всё не находится! Я бы сыну поручил, да только он далеко убрался. Отсюда многие стремятся уехать. Кто в Триделес, кто в Санси.

— Что делать-то? — со вздохом спросил Ро. Было поздновато искать другое убежище, да и уже настроился поработать.

— А ты, погляжу, немногословный. Меня в твои годы не заткнуть было, — Гарс обернулся и встретил насмешливый взгляд. — Ну так я и сейчас молод душой! — мужчина рассмеялся. — Да вон видишь добра сколько? Что совсем ржавое вон в ту кучу клади. Что вполне себе сносное — вон туда. А коли что добротное попадётся — сразу мне показывай.

Дальше Ро его особо не слушал. Он уже не питал надежду найти здесь какой-нибудь скимитар или, на худой конец, ножик, но и честная сардина неплохо. Ржавые замки, подковы, прутья, обручи, крючья, всевозможные клещи и молотки. Если здесь и ковали оружие, то давно уже распродали или растащили. Повесив плащ на длинный гвоздь, вбитый в стену, Ро увлечённо перетаскивал хлам, изредка поглядывая на хозяина. Тот иногда помогал, но чаще закуривал длинную стеклянную трубку или заваривал в маленькой чашечке чай, жалуясь на хриплое горло. Тут у любого голос сядет — столько болтать!

— Нет, это на выброс, — покачал головой Гарс и забрал у помощника серую от пыли бутылку. — Самогонка у Парша была паршивая. И это, боюсь, не она, — мужчина вынул пробку, понюхал и скривился. — Какая дрянь! Пойду вылью да помою. Бутылка-то в хозяйстве пригодится.