Высший пилотаж

— Нет, тетенька. Это устарело. Мы заключили контракт.

— С кем?!

— Неважно. Это коммерческая тайна.

— Вам что — платят за эту работу?

Мальчишка гордо кивнул:

— Спрашиваете!

— И много?

— Сказал же — тайна!

Мальчику нравилось повторять это слово. Коммерческая тайна ассоциировалась у него, похоже, не с бизнесом, а с пиратами, кладами и приключениями.

«Опять деньги, — растерянно подумала Мария. — Всюду деньги... Похоже, это дело одних и тех же рук... И уж конечно не Белецкого. Тот щедростью не отличается».

— А сажали тоже вы?

— Не... он сам. Ой... проболтался.

— Не волнуйся. Я тебя не выдам. Тоже умею тайны хранить.

— Рассказывайте, как же! Вы — женщина. Женщины всегда треплются.

— А как же она? — Мария кивнула на малютку с бантиком. — Ей-то вы доверяете?

— Ха! Она говорить еще не научилась!

Маша решила сменить тактику: напрямую у вожака наемных садовников ничего не выведать. Надо вести себя так, будто она и сама все знает.

— Ваш наниматель поручил мне проверить: если вы хорошо справляетесь, то плюс к оплате получите еще и премию.

— Денежную?

— Лучше.

— Конфеты?

— Котята!

— Ох, — мальчик задохнулся, глаза у него заблестели. — Живые?

— Еще бы. Целых три: серый, рыжий и черный.

Услыхав обещание, вся команда собралась вокруг щедрой тетеньки.

— А у нас на даче мышь, — сказал кто-то. — Съела супы в пакетиках и все мои «сникерсы»!

— А когда премия?

— Котята еще слепые, — сказала Маша. — Вот откроют глазки... Тогда ваш наниматель снова прилетит...

Вожак вдохновился:

— Опять на разноцветном вертолете?!

«Ага, милый, ты снова проболтался, — обрадовалась Маша, но виду не подала. — На вертолете может прилететь только Иоанн».

— Да, — сказала она. — Как в прошлый раз.

Вожак обиженно возразил, не замечая своей оплошности:

— В прошлый раз он не на вертолете... Он с крыши спрыгнул.

Маша удивилась: «С крыши? Что ему могло там понадобиться? Опять кому-то сигналы подавал? Кому?»

— Значит, договорились, — она пожала вожаку руку. — Премия за мной.

— А качество работы мы гарантируем! — по-взрослому заверил мальчуган.

Когда труженики удалились, она, преодолев свой вечный страх, полезла на крышу. Не могла не полезть: уж очень сильно терзало ее женское любопытство.

«Я прямо как Шерлок Холмс, — думала она. — Веду расследование. Только что я расследую? Непохоже, что преступление. Хотя... деньги, деньги. Откуда он их берет постоянно? Настоящий Холмс решил бы, что это элементарно. А я... Я больше похожа на мисс Марпл... старую деву мисс Марпл...»

Вот наконец и крыша. Ничего тут нет особенного, ни следов, ни улик. Только торчит себе спокойненько кирпичная печная труба.

Так... Надо ухватиться за нее, чтобы не слететь вниз...

А что это за трубой желтеет?

...На крыше стоял резной сундучок. Шахматы.

Шахматы, теперь уже точно принадлежащие Маше.

«Я своего добьюсь, — вспомнилось ей. — Я всегда своего добиваюсь».

Посреди пустыря, где даже сорняки и те не росли, стоял столб. Рядом — другой такой же. Видимо, когда-то на этих стояках крепились ворота.

А, вон же они: лежат плашмя поперек дороги и служат мостками через огромную непросыхающую лужу.

Забор, тянувшийся прежде от столбов, давно сгнил, и лишь кое-где привалились друг к дружке, как завзятые пьяницы, почерневшие штакетины.

На правом столбе висела, болтаясь на единственном гвозде, облезлая вывеска. Половины букв на ней не было, видно, и требовался дедуктивный талант Шерлока Холмса или мисс Марпл, чтобы восстановить содержание надписи.

«Межрай... ластн... танц... химзащ...», — не без труда прочла Маша. Она знала, что ищет, а потому поняла, что речь идет о межрайонной областной станции химзащиты полей.

Местечко выглядело жутко, как будто испытало на себе последствия ядерной катастрофы. Листья на чахлых деревцах были покрыты какими-то болезненными коричневыми пузырями. Земля источала странный запах смеси помойки с дезинфекцией.

Полное безлюдье наводило тоску. Тишина казалась звенящей и недоброй.

Что-то булькнуло у самых Машиных ног. Девушка испуганно шарахнулась назад.

Из-под настила, сооруженного из сорванных с петель ворот, из глубины мутной жижи, выскочила к носкам Машиных туфель огромная серая лягушка.

— Ква-а-а! — зловеще проурчало животное, и Мария, задохнувшись не столько от вони, сколько от ужаса, заметила: это мутант.

Несмотря на неестественно крупный размер и солидный, по лягушачьим меркам, возраст, земноводное имело хвост. Как будто оно оставалось головастиком или же начинало превращаться в ящерицу. Отвратительно.

«Где же «кукурузники»? — осматривалась девушка. — Ни одного самолета не видно поблизости. Или их аэродром расположен где-то поодаль, или разбившийся самолет по имени «Детройт» вообще был у них единственным».

Она решила пройти вперед, к низкому строеньицу с обсыпавшейся штукатуркой и треснувшими оконными стеклами. Занесла было ногу, чтобы ступить на помост...

— Стой! Назад! — рявкнул над ухом осипший голос.

Она оступилась и свалилась бы в зловонную лужу, если б чьи-то руки не поддержали ее сзади.

— Куды прешь? Жить надоело?

— Нет еще, — пролепетала она.

— Ну дык заворачивай.