Высший пилотаж

Она не удержалась и словно невзначай заглянула в монитор. Опять картинка в стиле абстракционистов с двумя наложенными друг на друга кругами, исчерканными красными и синими линиями. Пикассо поднял глаза и встретился с Машей взглядом.

— А, старая знакомая… — весело сказал он. — Ну что, рискнете попытать судьбу?

Маша смешалась:

— Зачем? — пролепетала она. — Я про себя и так все знаю.

— Ну вы же думаете, что это шарлатанство…

— Вовсе нет… Просто…

— А хотите, я докажу? Просто ради принципа, бесплатно? Я ведь вас не знаю. А всю правду расскажу.

— Не надо! — быстро отказалась Маша. — У меня сейчас электричка…

— А это быстро. Всего пару кнопочек нажать. Когда у вас день рождения?

— Десятого сентября… — почему-то сказала Маша.

Интересно, поймет этот электронный Пикассо по своим кружкам и линеечкам, что происходит сейчас в Машиной жизни? Записано в его компьютерной программе то, что сейчас происходит в ее душе? Выделен там день, который перевернул всю ее жизнь? Конец мая… сильная гроза… падающий самолет… Ее вдруг охватил азарт, словно она приготовилась сразиться с этими бездушными кубиками и треугольниками. Ну-ка, кто кого?

Услышав Машин год рождения, Пикассо не сумел скрыть удивления, и Машу это обрадовало. Не так уж плохо она выглядит, если незнакомый парень искренне сообщил, что она похожа на школьницу, а не на взрослую даму.

— Конечно, — словно оправдываясь, тут же залепетал он. — Надо было предположить… Это Меркурий…

— И Прозерпина, — не задумываясь, ляпнула Маша всплывшее в сознании слово.

Он посмотрел с каким-то подозрением.

— Вам, наверное, уже кто-то делал гороскоп?

— Нет-нет, — быстро заверила Маша. — Просто сейчас столько об этом пишут… Вот Плутон, например…

— Плутон — планета смерти и трансформации, — словно учитель, сообщил Пикассо. — Он отвечает за массы, катастрофы и секс.

Маша густо залилась краской. Она хотела было тут же уйти, но на экране возникла странная, напоминающая звездочку, картинка. Красные и зеленые черточки делали ее немного зыбкой, как бы не до конца проявленной.

— Интересно… — пробормотал парень, и она замерла рядом, словно ребенок, заинтригованный непонятной игрушкой, вслушиваясь в странную магию слов: — Венера в Деве, подавлена Меркурием, да в конъюнкции с Плутоном… Ого! — Он пристально посмотрел на Машу. — А сегодня у вас все было в порядке?

— А что?

— У вас транзитный тау-квадрат на Плутон. От Венеры и Марса.

— Ну и что?

— Могут быть нападения, денежные потери, опасности насилия…

— Абсолютно все в порядке! — сообщила Маша с тайной гордостью, что может опровергнуть эти компьютерные расчеты.

Пикассо смущенно замолчал и опять посмотрел на картинку.

— Нет, точно сегодня… Может, просто с кем-то поругались? — предположил он.

— Наоборот, помирились. И избежали непоправимой потери. Раздумали дачу продавать.

— Ну вот! — тут же нашелся Пикассо. — Отказались от запланированных денег… Возможно, от наследства умершего…

— От наследства, — подтвердила Маша, и астролог обрадованно закивал, найдя наконец подтверждение своим словам. — Только не отказались, а сохранили.

Пикассо выглядел таким растерянным, что Маше стало жаль его. И чего она так панически боялась, будто он сумеет раскрыть все ее тайны? Это же просто элементарная психология: человек ждет, что ему расскажут о его проблемах, и сам поневоле выдает их, кивает, комментирует сказанное астрологом, подсказывает ему своими реакциями, что именно хочет услышать, а потом восхищается, каким точным получился его портрет. Портрет работы Пабло Пикассо… С ухом на подбородке и глазом, размазанным по щеке… Теперь, развенчав его «науку», Маша сжалилась и бесстрашно поинтересовалась:

— Так что вы мне хотели сказать насчет «классического типа»? Помните?

— Да-да, — заторопился он. — У вас еще есть время? Пять минут до электрички? Тогда в двух словах… Ваши чувства подавляются разумом, но вы очень сексуальны… Такой, знаете ли, тип Катюши Масловой…

Маша не выдержала и расхохоталась. Прямо пальцем в небо! Ну, Лев Толстой, ему бы романы писать! Когда ей дарили синий чулок и фаллический кактус, почему-то никому в голову не приходило, что она сексуальна, как проститутка…

— Я сказал что-то смешное? — растерялся Пикассо.

— Простите. Просто у меня хорошее настроение, — ответила Маша. — Вопреки вашим квадратам. А теперь я правда спешу.

И она помчалась на платформу, оставив Пикассо, который озадаченно уставился в свою картинку.

«А вообще, в чем-то он прав, — думала Маша, трясясь в битком набитой электричке. — Я всегда стараюсь себя контролировать. Но разум здесь ни при чем, это происходит помимо моей воли, само собой. И может быть, эти странные сны, которые начали меня буквально преследовать, сны, в которых я с радостью позволяю Ионе то, чего так боюсь наяву… может, это выплескивается из подсознания либидо, как говорит Фрейд? Основной инстинкт? А какими умными словами это ни назови, все просто… Просто я тоже живая, тоже женщина… И не стыжусь этого, а радуюсь».