Выше стен

Я кружусь в ворохе эмоций, трогаю гладь обитых шелком стен, ощущаю запахи цветов, но вдруг вижу Свята — он стоит неподвижно в центре зала, и вокруг него искрится и сияет пространство. В его серых глазах, устремленных на злосчастный фарфор, блестят кристаллы льда.

Спешу к нему, не чувствуя под ногами опоры, но гости появляются почти одновременно — мама еще раздает персоналу последние указания, а светские журналисты, блогеры и знаменитости уже занимают места за столиками, толпятся в дверях и все прибывают и прибывают.

Вспышка камеры перед носом на миг лишает меня зрения и рассыпается на зеленоватые и розовые блики. Волна паники прокатывается ознобом по коже, безликая разряженная толпа напирает со всех сторон, я пытаюсь спастись бегством, но налетаю на внезапную преграду. Поднимаю голову, фокусируюсь на бледном лице Свята и мертвой хваткой цепляюсь за рукав его черного пиджака.

— Свят, не оставляй… Я пропаду. Я не знаю, что делать. Помоги! — задыхаюсь и умоляю я.

Он напрягается, но на сей раз не сбрасывает моей руки.

— Хочешь на воздух? — Между нами мечется призрак вчерашней ночи. Я выискиваю в идеально красивых чертах доверие, нежность и тепло, но не нахожу, и в отчаянии киваю:

— Да.

— Окей. Пошли.

Свят уверенно лавирует в переполненном зале — вероятно, в другой жизни ему часто приходилось бывать на приемах и раутах — и, каменным захватом сжимая мои пальцы, тянет меня за собой.

— Подожди, это же… сын Андрея Вадимовича? — Нам преграждают путь, с любопытством пялятся… — А это…

— Моя сестра.

Мы тут же попадаем в объектив камеры, Свят позирует — двигается плавно и грациозно, как профессиональная модель, выдает нужные ракурсы, его примеру следую и я. Дух перехватывает от его профиля, словно высеченного из камня, от волос, небрежно упавших на лоб, от длинных ресниц, оттеняющих серые омуты глаз, от губ, подаривших мне столько счастья…

Как водится, осознание накрывает секундой позже и заряжает кулаком под дых.

Сестра? Почему сестра? Зачем он назвал меня именно так?

Мы ныряем в служебное помещение, и спустя четыре удара сердца студеный влажный воздух сентябрьского вечера бьет в лицо. Перед нами, на освещенном фонарем пятачке, сиротливо жмутся к бетонной стене мусорные контейнеры, пустые пластмассовые ящики и метлы.

Свят достает из кармана брюк мятую пачку, зубами вытягивает сигарету, закуривает и выдыхает дым в мутное, желто-коричневое небо.

Я все еще жду, что он поделится и со мной, галантно поднесет огонек к сигарете, заботливо набросит пиджак на мои открытые плечи и спросит, в норме ли я, но этого не происходит — он сконцентрирован на чем-то более важном и словно замерз.

— Однако… Ненадолго меня хватило, да?.. — Я свожу приступ паники к шутке пытаюсь растормошить Свята, но он не оценивает юмора. — У вас с Андреем… был тяжелый разговор утром?.. У меня есть одна идея. Можешь помочь?

Он наконец обращает на меня внимание.

— Опять? Не слишком ли часто тебе нужна помощь? — Изящные пальцы стряхивают пепел на бетонный пол, но лишние их движения выдают волнение, и я не принимаю колкость на свой счет. Мой мальчик никак не желает быть тем, кем был вчера, но он на самом деле никуда не делся.

— Я хочу помирить вас. Прошу, поздравь его с днем рождения. Самое время сделать шаг навстречу!

Свят загадочно улыбается. Всем и никому… Я только сейчас замечаю тонкую полоску запекшейся крови на его нижней губе и вдруг понимаю, что противоречия между сыном и отцом намного серьезнее, чем я предполагала. Андрей ударил его из-за меня…

— Прости. Не думала, что все может закончиться именно так. Я не поддерживаю Андрея… Почему он не видит, что ты… Ты… Ты такой красивый…

— Да ни хрена ты нас не помиришь, Гафарова. Папаша уже знает про денежки и обвинил меня во всех грехах. А я, как обычно, взял их на себя. Так что просто помалкивай и наблюдай за шоу. — Свят давит окурок подошвой, сплевывает под ноги и скрывается в подсобке, а мои зубы стучат от ужаса.

Итак, из-за денег пропасть между ними стала еще глубже и непреодолимее. Но Андрей несправедлив к сыну: Свят не должен брать на себя ответственность за то, что сотворила я!

Возвращаюсь в душный надушенный зал, прислоняюсь к стене, растираю ладонями озябшие плечи и ищу глазами самого красивого парня на свете. Его нигде нет. Накатывает усталость и головная боль. Отчужденность Свята сделала меня больной.

Мысли гудят, на задворках сознания зловеще рокочет гром, и я стараюсь ровно и глубоко дышать.

Мама и отчим в центре внимания, принимают поздравления, пожелания и подарки: угощения от частной кондитерской, бижутерию и украшения от известного хендмейд-мастера, картину от знаменитой художницы и прочие не очень нужные вещи. Льются приторные речи и реки шампанского, а потом музыка стихает, и… к микрофону выходит Свят.

— Дамы и господа, прошу минуту внимания! — с легким поклоном приветствует он. — Сегодня, помимо открытия этого замечательного салона, есть еще один не менее важный повод для праздника. И это… день рождения моего отца — бизнесмена, общественного деятеля и мецената Павловского Андрея Вадимовича.