Выхода нет

– Конечно, он утверждает, что ничего об этом не знал. А что еще он может сказать… Маленький негодяй.

Куинн, несмотря ни на что, не может сдержать улыбку.

Я беру старушку за одну из дрожащих рук и заставляю посмотреть мне в глаза.

– Это вам сказал Майкл, когда был здесь, правильно? Что он ничего не знал о ее беременности?

– А я точно знаю, что она и писала, и говорила ему об этом.

Куинн пишет, не останавливаясь.

– Значит, она оставила младенца. И хотела сама его вырастить?

– Ну да. – Женщина улыбается, погруженная в воспоминания. – Такой очаровательный мальчик… У него ее глаза. Я говорила ей, что он станет настоящим красавчиком, только пусть подрастет немного.

– Ну, как у вас здесь дела? – спрашивает санитарка, подходя с чашками чая в руках. – Вы еще долго здесь пробудете, инспектор? Мне кажется, Мюриэль немного устала. А мы ведь этого не хотим, правда?

* * *

2 января 2018 года, 11:16

2 дня до пожара

Дамская комната на вокзале Бирмингема

– Но я хочу пиратов! Ты обещала! Это мой день рождения!

– Прошу тебя, Мэтти, успокойся. Ты же видишь, я пытаюсь отчистить эту бедную леди. – Сэм вытаскивает еще одну влажную салфетку и еще раз пытается стереть пятно рвоты с клетчатого пальто, но, кажется, добивается прямо противоположного результата – пятно расползается еще больше.

– Честное слово, всё в порядке, – пытается сопротивляться женщина. – Вам не стоит тратить на это время. Вам надо ехать дальше.

– Да, мамочка, – быстро вступает в разговор Мэтти. – Если мы не сядем на поезд, то пропустим пиратов!

Сэм смотрит на Захарию. Тот сидит возле раковины, прислонившись к плитке на стене. Сейчас он молчит, но выглядит совершенно несчастным. С того момента, как они сошли с поезда, его тошнило уже дважды.

Она поворачивается к Мэтти и наклоняется к нему:

– Боюсь, что мы не сможем пойти к пиратам, Мэтти. Захария нездоров. Нам надо везти его домой.

Лицо Мэтти превращается в маску скорби.

– Но ведь ты обещала! – Он в полном отчаянии.

– Но он же не нарочно заболел, Мэтти… – начинает было Сэм, но ребенок топает ногой.

– Ты говорила, что это развлечение специально для меня. На мой день рождения. Не для Захарии – для меня!

– Думаю, что я, пожалуй, пойду, – говорит женщина, сдвигаясь в сторону двери. – Вам и без меня хватает забот.

– Еще раз простите нас, – начинает Сэм, делая шаг в ее сторону. – Он это правда не нарочно…

– Ты так всегда говоришь, – заявляет Мэтти, когда дверь за женщиной захлопывается. – Ты всегда говоришь, что Захария не нарочно, но с ним всегда что-то происходит. Например, он не хотел убивать Молли, но убил же…

– Тс-с-с, – быстро произносит Саманта, испугавшись, что их кто-то может услышать. Услышать и не так понять. – Мы сможем поиграть в пиратов, когда приедем домой. Вдвоем, только ты и я. Тебе же это наверняка понравится?..

– Ты сказала, что отвезешь меня к настоящим пиратам. А теперь я их никогда не увижу. Никогда. Это нечестно!

Она не может видеть его таким несчастным. И он прав. Это несправедливо. Это его день рождения, и Сэм хотела, чтобы этот день запомнился ему надолго, а теперь все пошло прахом. А ей хорошо известно, как больно ранит несправедливость. Потому что ты с ней ничего не можешь поделать.

Она пытается обнять сына, но тот резко отталкивает ее.

– Оставь меня в покое! Я тебя ненавижу! И Захарию тоже! И мне наплевать, что он болеет – лучше бы он сдох!

* * *

Уже сев в машину, я понимаю, что Бакстер прислал мне эсэмэску:

Так и не могу найти ни Гарри, ни Гарольда Брауна. Браун – слишком распространенная фамилия. Но я буду стараться.

«Имя матери – Дженни, если это поможет», – отвечаю я и поворачиваюсь к Куинну. Он говорит по телефону со школой Гриффин.

– На всякий случай за три года до и три года после, – говорит он. – Можете прислать прямо сейчас? Отлично. – Разъединяется. – Они пришлют по электронной почте списки школьников, которые учились в одно время с Эсмондом. – Подвигается так, чтобы лучше видеть меня. – Значит, Майкл обрюхатил свою девушку…

– И в результате получился Гарри. – Я киваю. – Все совпадает. Подходящий возраст, тот же самый цвет волос…

– И что же произошло? Прошлым летом Гарри появляется на пороге дома, объявляет, что он давно потерявшийся сын, и Майкл дает ему работу садовника?

Его скепсис вполне объясним. Мне тоже кажется, что здесь что-то не так.

– Нет, – медленно говорю я. – Не думаю, что Майкл вообще знал, что у него есть еще один ребенок. Из рассказа Мюриэль я понял, что он знал о беременности Дженни, но, скорее всего, решил, что она сделала аборт. Может быть, она даже сама ему об этом сказала.

– Значит, вы тоже не считаете, что Гарри рассказал ему, кто он? Такое может быть?

– А что бы вы сами сделали, если бы вдруг из воздуха материализовался человек и заявил, что он ваш ребенок?