Молодая женщина за стойкой говорит с сильным восточноевропейским акцентом. По мне, так она из Румынии. А еще у нее идеальная кожа и изысканные черты лица, глядя на которые местные старушки, должно быть, грустят по временам своей молодости. Куинн выбирает себе роль «Мистера Профессионала». Представляясь, он даже не улыбается.
– Детектив-констебль Куинн, детектив-инспектор Фаули, полиция долины реки Темзы. Мы хотели бы видеть миссис Фрейзер.
– Ах да, – говорит женщина. – Нам звонили из вашего офиса. Прошу вас, сюда.
Она рассказывает нам, пока мы идем вслед за ней по коридору, что сегодня у миссис Фрейзер хороший день, но тем не менее предупреждает, чтобы мы не рассчитывали на многое. «Все-таки ей девяносто семь лет».
Она оставляет нас на санитарку в «гостиной», разливающую чай с тележки, подобную которой я в последний раз видел, еще будучи констеблем. Санитарка гораздо старше администраторши – она принадлежит к типу «женщин-мам», которым мы все должны быть благодарны за то, что они согласны за минимальную зарплату работать в заведениях, подобных этому. В углу на полную мощность работает телевизор с Джереми Кайлом[99] на экране, а нетронутые газеты разложены на кофейном столике. Какой-то старик сидит за столом перед шахматной доской и держит в руке открытую книгу, посвященную поединку Спасский – Фишер[100]. Мне почему-то совсем не хочется думать о его внутреннем мире.
– Долговременная память миссис Фрейзер пока в полном порядке, – говорит санитарка, – а вот с происходящим здесь и сейчас у нее проблемы. Но, вообще-то, она очень милая дама. – Санитарка улыбается. – Из тех, с которыми просто. Никогда не жалуется.
Мюриэль сидит в кресле возле окна, обложенная подушками, спрятав тоненькие ручки в рукава розового кардигана.
– Вы ведь сами связали этот кардиган, да, Мюриэль? – спрашивает санитарка добрым голосом, заметив, что я смотрю на него. – Боюсь, что дни, когда она могла вязать, уже в далеком прошлом…
Она гладит женщину по напоминающим птичьи лапы рукам коричневого цвета, и та улыбается ей.
– Сегодня у вас посетители, Мюриэль. Два милых джентльмена из полиции.
Глаза старушки расширяются, и она смотрит сначала на Куинна, а потом на меня.
– Не волнуйтесь, милая. Они просто хотят кое-что уточнить. – Санитарка еще раз похлопывает Мюриэль по руке. – Я сейчас принесу вам всем чай.
Мы придвигаем жесткие пластиковые стулья для посетителей и усаживаемся.
– По-моему, к вам недавно приходил еще кто-то, миссис Фрейзер? – начинает Куинн.
Женщина улыбается. Мне кажется, что я даже замечаю некий намек на подмигивание:
– Я же не совсем еще выжила из ума, знаете ли. Приходил. Этот мальчишка Эсмондов.
Где-то на заднем плане Джереми Кайл теряет терпение: «Вопрос абсолютно прост. Спали вы с ней или нет?»
Куинн наклоняется вперед, потрясенный тем, что его первая же попытка дала столь блестящий результат.
– Правильно, – говорит он. – А откуда вы его знаете?
– Он молодой человек Дженни. – Она складывает перед собой руки и осуждающе добавляет: – Или
Мы с Куинном обмениваемся взглядами. Дженни. Девушка, о которой упоминал Филипп. Та самая, которую Майкл Эсмонд бросил, когда ударился во все тяжкие.
– А напомните-ка мне, кто такая эта Дженни? – спрашиваю я беззаботным голосом.
– Моя внучка, конечно. Девочка Эллы. Хотя почему ей пришло в голову выйти замуж за этого кошмарного типа, я не знаю.
– Кому пришло – Дженни?
– Нет, – отвечает леди. Моя тупость ее явно раздражает. – Элле.
– Дженни училась в Оксфорде, правильно?
– Правильно. – Она слегка приподнимает подбородок. – Она учится в Гриффине. Считается, что это очень хорошая школа. Очень дорогая, насколько мне известно.
Это я уже видел. С моей бабушкой и другими стариками, дожившими до такого возраста. Прошлое у них в головах путается с настоящим: Дженни, если и ходила в эту школу, то лет двадцать назад.
– Они сказали, что это наказание, – неожиданно сообщает Мюриэль. Очень громко. Санитарка в противоположном конце комнаты поднимает голову. – Они все время повторяют, что она это заслужила. Притащили даже чертова священника, чтобы он это подтвердил.
Куинн смотрит на меня, но я пожимаю плечами, ибо понимаю не больше, чем он.
– А что же она сделала, миссис Фрейзер? За что ее было наказывать?
Мюриэль даже не пытается скрыть свое презрение.
–
Куинн крутит пальцем у виска и одними губами произносит: «
– А кто же во всем виноват, миссис Фрейзер?
–
И неожиданно все части головоломки встают на свои места.
Я чувствую, как по спине у меня течет пот. Для этого места я одет слишком тепло. Отопление здесь работает на всю катушку. На экране обстановка продолжает накаляться: «Я не отец этого ребенка – можете делать любые анализы – он не мой!»
Мюриэль вновь откидывается в кресле и сжимает губы.