Выбраковка

Ни мощная и хорошо вооруженная Служба Охраны, ни Кремлевский полк не были готовы к такому выкрутасу. Охрана по большей части оказалась в разгоне, отлавливая на загородных дачах записанных во враги народа депутатов Верховного Совета и министров. А военные, как ни старались, просто не успели остановить взбесившихся аэсбэшников. И милиция, державшая оборону по периметру, тоже вынуждена была не отбивать атаку, а в основном догонять.

А главное – все, кому следовало встать нерушимой стеной на пути выбраковщиков, довольно смутно представляли, кто сейчас в стране хозяин, и не были уверены, что поступают разумно. В частности, новый комендант Кремля, явившийся принимать дела у старого и одновременно его арестовывать, первым делом выставил на стол бутылку коньяка.

Так или иначе, но под огонь попал только самый хвост толпы, почти уже целиком втянувшейся в резиденцию правительства. Задние, как и положено выбраковщикам, своими телами прикрыли авангард, а тот, оказавшись внутри, принялся с диким энтузиазмом крошить всех кого ни попадя, не обращая внимания на возраст и пол.

Когда полсотни окровавленных и взмыленных головорезов ввалилось в зал совещаний, где следили за развитием событий путчисты, телевизионный диктор еще не успел до конца рассказать народу, как его нынче облагодетельствовали.

Лица благодетелей оказались не особенно радостными. До них наконец дошло, как по-дурацки они сами заперли себя в ловушке. Судя по тому, что за гости нагрянули – в ловушке смертельной.

– В чем дело?! – во главе стола поднялся бывший региональный барон, а теперь премьер Временного Правительства. – Что это значит?!

Он уже понимал, что это значит, но положено ведь говорить нечто патетическое в таких случаях.

– Караул устал! – рявкнули из толпы.

Шефа Центрального в зал доставили волоком: ходить он уже не мог.

Мышкин, радостно осклабившись, прицелился в директора АСБ.

– Этого не трогать… – выдавил шеф. – Пригодится еще. Другого какого-нибудь замочи…

Путчисты, в большинстве своем ровесники выбраковщиков, «молодые выдвиженцы», начали, как в хорошей комедии, зеленеть.

– Кто тут у вас, так сказать, главный, пидарасы?! – осведомился Мышкин.

– Я председатель Временного Правительства! – начал премьер. – И я не позволю…

Мышкин нажал на спуск. Он целился в верхнюю часть туловища, но у него дрогнула от усталости рука, и очередь эффектно разнесла голову самозванца в мелкие клочки.

– Короче, а теперь кто главный?! – спросил Мышкин.

В зале наступила мертвая тишина. Слышно было, как в глубине здания отстреливается из трофейных автоматов куцый и еле живой арьергард. Не знай путчисты, с кем имеют дело, они могли бы и потянуть время, дожидаясь помощи. Но к ним пришли смертники, а с такими шутки плохи. Тщательно продуманная схема передела власти в стране оказалась раздавлена простым человеческим желанием хотя бы немного пожить.

– Каковы ваши условия? – холодно произнес директор АСБ.

– Полный назад… – пропыхтел шеф. – Тех наших, которые целы еще – отдайте. И вообще, все, что успеете – назад… Можете даже сказать народу, что ваш переворот удался. Но на самом деле – вы меня понимаете… Сумеете договориться с прежним составом – они и будут разбираться, как вам дальше жить, и жить ли вообще. Прямо сейчас организуем каждому из вас личную охрану. И не дай Бог… Ясно?! Теперь – немедленно приказ козлам прекратить стрельбу.

– Это все не так-то просто… – сказал один из путчистов, утирая с лица ошметки мозгов своего бывшего предводителя. Во главу стола никто старался не смотреть. Некоторых здесь уже стошнило.

– Мышкин! Забракуй еще кого-нибудь! – распорядился шеф.

– Которого вам?

– На твой вкус.

– Минуточку! – попросил директор АСБ и потянулся к телефону.

Глава двадцать седьмая

Можно только поражаться долготерпению народа, в течение почти десяти лет управлявшегося подобным государем. Но для того, чтобы понять «феномен Дракулы», надо учитывать существование постоянной внешней угрозы, висевшей над придунайскими странами в XV веке.

– Задание! – орал, надсаживаясь, чей-то голос. – Твое задание!

«Господи, ну и кошмар мне приснился! Все, пора в отпуск! – подумал Гусев, пытаясь выкарабкаться из тупого сонного оцепенения. – А почему суставы так крутит? Погода что ли меняется?»

– Твое задание, падла!

«Нет, это не только суставы. Это просто все болит. Везде. Как бы глаза открыть… И где я?»

– Значит, ты у нас герой. Ладненько…

Бац!

– А-а-а!!!

Бац!

– У-у-у!!!

«Похоже, бьют кого-то. Интересно, за что».

– Леха, плоскогубцы не забыл?

– Обижаешь, начальник. Вот.

Хрустнуло.

– Ва-а-а-а-у!!!

– Да перестаньте вы шуметь! – попросил Гусев. Ему показалось, что он произнес эти слова громко и отчетливо, на самом деле – едва выдавил. Язык еле ворочался, губы шевелились плохо и как бы сами по себе.