Выбраковка

Той же точки зрения придерживаются и лица, отвечающие за госбезопасность. Традиционно их усилия направлены в основном на выявление потенциальных маньяков-бомбистов и раскрытие заговоров в силовых министерствах. Непосредственной охране зданий и территорий внимания уделяется куда меньше. Это системы настолько отлаженные, что в них уже просто нечего подправить. Вроде бы.

На самом же деле гарнизон любой крепости подсознательно чувствует себя припертым к стенке. В случае нападения извне гарнизону некуда отступить – только откатываться все глубже внутрь. Да, атакующих обычно гибнет втрое, а то и впятеро больше, чем обороняющихся. Но если в атаку идут настоящие мастера, ситуация иногда меняется с точностью до наоборот. Удивительно, но после того, как легендарная «Альфа» раскурочила неприступный дворец Амина, ни у кого в голове соответствующий звоночек не прозвенел.

В Центральном отделении АСБ города Москвы особенных специалистов по штурмовым операциям не водилось. Большинство уполномоченных имело, разумеется, боевой опыт, но воевали они давно и успели с тех пор обрасти жирком как в прямом, так и в переносном смысле. Отдел внутренней безопасности Агентства располагал по этим людям всеми данными и незадолго до путча выдал наверх прогноз: от Центрального особого сопротивления не ждать. Никто не сообразил, что если выбраковщиков как следует прижмет, они могут повести себя, будто нажравшиеся мухоморов берсерки. И тем более никто не учитывал давно известный факт: когда нужно бросаться на амбразуру, истерики и психопаты могут сработать не хуже самых продвинутых мастеров.

Не ждал эксцессов и один из ведущих заговорщиков – нынешний директор АСБ, лично готовивший выбраковку своих ветеранов. Планомерное давление на психику, шедшее весь последний год, должно было подготовить выбраковщиков к мысли о печальной участи отставников и как следует ослабить их дух. Служили в Агентстве люди негибкие, зачастую откровенно туповатые. Уполномоченные не могли догадываться, что их ждет силовой захват, а потом – если выживут, – обвинение в массовом терроре и геноциде русского народа.

Директор просто не знал, что такое лично браковать собственных напарников, и какие интересные мысли после этого намертво застревают в голове.

* * *

Что полтораста человек, немолодых уже, много курящих и пьющих, могут броситься на Кремль, путчисты не предполагали. Это как-то не укладывалось в их план захвата власти, да и в схему мышления вообще.

Временное Правительство собралось в опустевшем по случаю выходного кремлевском «Первом Корпусе» и, слегка нервничая, но очень довольное собой, внимало голосу телевизионного диктора. Диктор уже перечислил страшные грехи старой власти, а теперь зачитывал поименно состав кабинета, вырвавшего Союз из лап негодяев, коррупционеров и предателей.

Все шло как по маслу.

И действительно: в городе перекрыто движение, милиция на посту, армия готова подавить беспорядки, спецслужбы бдят, Агентство самоочищается. По сообщениям из краев и областей, там состав АСБ уже полностью заменен, региональные лидеры готовы присягать на верность – им самим надоел до чертиков этот дамоклов меч, – а трудовые коллективы подписывают радостные телеграммы. Какие могут быть случайности?

Только когда охрана испуганно сообщила – через Боровицкие ворота бегут какие-то сумасшедшие, – директор сообразил: Центральное отсюда в полукилометре, и преспокойно могло дойти пешком, не привлекая лишнего внимания.

Что оно и сделало. Когда сработал и тут же заглох аварийный маяк Гусева, а Валюшок срывающимся голосом доложил, что его ведущего захватила какая-то спецслужба, у шефа сдали нервы. Он решил, что уже все – предсказанная заваруха началась. Поэтому Центральное, само того не зная, опередило путчистов на верных полчаса. Вслед за Валюшком, который осторожно сел похитителям на хвост, послали группу Данилова. На месте оставили Корнеева и еще человек десять с задачей «побольше мельтешить и суетиться» перед глазами наблюдателей вероятного противника, которых засекли еще с утра. А само отделение дружно кинулось в подвал и по давно разведанным «на всякий пожарный» теплотрассам уползло аж до Кропоткинской. Некоторые от такой адской физкультуры чуть не отдали Богу душу. Потрепанные и очень грязные, но зато жутко злые, аэсбэшники скрытно выбрались на поверхность через внутренние дворы, отряхнулись и небольшими группками пошли воевать. Заложили крюк, выскочили из-под Большого Каменного моста, растоптали милиционеров-«вратарей», подорвали динамитом бронированную калитку[4] и оказались внутри главной крепости страны, в которой со времен достопамятного январского путча сидели все основные властные структуры.