Выбор Стрелка

— О цене может не договорились? — Предположила Ирен. — Энты были жрецами у лесных эльфов. А те большие любители человеческих жертвоприношений.

— А мне говорили, что байка это, — сказал я.

— Ну, из всех баек, что ходят о лесных эльфах, эта правдива, — сказала Ирен.

— В таком случае, — сказал я поднимаясь. — Надо идти дальше, хочется быстрее добраться до города. Вдруг эти энты вспомнят про нас? Не очень хочется закончить свою жизнь в качестве жертвы какому-то богу.

— Что значит какому-то? — Хмыкнула поднимающаяся Ирен. — Самому любимому.

— Угу, — кивнул я. — Любимому папеньке от любящих деток.

Овраг кончился через полкилометра, так что нам не пришлось взбираться наверх. Город был еще довольно далеко, но уже был хорошо виден. Так что мы отправились напрямик, через небольшой жиденький лес.

— А откуда среди работорговцев маги взялись? — Спросил я. — Энты же с магами бились, я правильно понял?

— Да, — ответила Ирен. — Там были маги, минимум двое. А почему связались с криминалом? Да кто их знает. Маг, это просто профессия, она не обязывает тебя соблюдать какие-то идеалы.

— Но она же высокооплачиваемая, верно? — Поинтересовался я.

— Не всегда, — сказала Ирен. — Все хорошие места, как правило, уже заняты. Поэтому специальность мага высоких заработков не гарантирует. Если ты не боевой маг, конечно, или целитель. Этим всегда рады.

— Интересно, — задумался я.

— О, гляди! — Ирен ткнула пальцем во что-то, блеснувшее металлом сквозь листья большого куста.

Заглянув внутрь, она вытащила на свет старую, видавшую виды, лютню.

— И откуда эта штука здесь взялась? — Поинтересовался я.

— От менее удачливого путешественника осталась, похоже, — сказала Ирен, протягивая мне лютню.

— И зачем она мне сдалась? — Спросил я, принимая инструмент.

— Ты же сам говорил, что играть умеешь, — ответила Ирен. — Вот и играй. Будешь у нас странствующим менестрелем.

Глава 22. Аудиенция

В таверне было полно народу. Настолько много, что, из-за спин стоящих, было практически не видно двух бродячих менестрелей, выступающих на маленькой сцене. Это были два молодых человека, мужчина и женщина. Мужчина был одет в недорогой, но крепкий камзол, как раз из тех, что так любят бродячие музыканты.

На девушке камзол был, явно, подороже. Зеленого цвета со сложной вышивкой. Не самый подходящий для женщины наряд, особенно учитывая ее комплекцию. Не представься эти менестрели своим слушателям, многие приняли бы ее за парня.

Мужчина исполнял песню, одновременно играя на старой лютне. Девушка притоптывала ногой, отбивая ритм. Иногда, она пыталась изображать танец, но справлялась с этим не очень хорошо. Еще она подпевала своему напарнику, в некоторых местах, и весело улыбалась. Ей удавалось неплохо транслировать свое настроение на публику, и она тоже начинала подпевать и улыбаться.

Менестрель прижал струны рукой, обрывая музыку, и поклонился. Публика, восторженно заревела, требуя продолжения. Людям пришлись по вкусу, как сами песни, так и их исполнение. А еще больше им понравилась девушка в зеленом камзоле и растрепанными волосами. Очень уж энергично та отплясывала, в такт музыке. Они охотно стали кидать деньги в специально подготовленную для этого чашу, стоящую на краю сцены.

— Какая замечательная публика! — Сказал я, перекрикивая гомон толпы. — Даже не знаю, что еще для вас исполнить!

Я взял первый аккорд, начав петь очередную песню. Конечно, я сомневаюсь, что мои слушатели сумели понять каждое слово в исполненных мною за этот день песнях. Хотя я и старался перевести их на местный язык максимально доходчиво, для некоторых слов просто не было аналогов в этом языке. Приходилось эти строки переделывать и получалось, по-моему, так себе. Но, как оказалось, люди здесь не слишком искушенные и даже такие песни им нравятся.

Сыграв завершающий аккорд, я снова поклонился, купаясь в овациях. Это начинало мне нравиться. Может, стоит выбрать себе профессию бродячего музыканта? Буду путешествовать по миру, давать концерты. Глядя на постепенно заполняющуюся монетами чашу, можно было с уверенностью сказать, что деньгами эта профессия меня обеспечит. А возможно, еще и славой.

— Следующую песню я посвящаю всем женщинам этого мира! Особенно той, что стоит рядом со мной! — Улыбаясь, сказал я и взял первый аккорд.

Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.

Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени,
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели!

Публика покачивалась, в такт музыке. Ирен стояла рядом со мной, сверкая розовым румянцем. Я улыбнулся ей и подмигнул, не отвлекаясь от игры…