Выбор (СИ)

— Давайте не будем торопить события, — нахмурившись, перебила ее Ильина. Ей совершенно не нравились подобные разговоры. И не нравилось то, что кто-то за нее хотел решать вопросы, связанные с ее будущим. А еще не покидало чувство, что она пытается занять чье-то место. Вернее, не чье-то, а вполне конкретного человека, которые наверняка не использовал в своем стремлении к заветной должности подобных уловок.

«Ты так в этом уверена?» — ехидно поинтересовался внутренний голос, тут же подкидывая варианты, как и с кем Соболев мог договариваться о поддержке. У него-то уж точно побольше связей.

Но она знала откуда-то, что это не так. Чувствовала — и оттого ощущала себя еще хуже. Будто воровка, опасающаяся, что ее вот-вот застигнут на месте преступления.

Лиза отошла к столику с едой, наливая себе чай, а затем — к окну, подальше от остальных. Скорее бы закончился перерыв, чтобы можно было вернуться в зал и спрятаться и от своих мыслей, и от ненужного общения. Сделала глоток, не дожидаясь, пока напиток настоится, и поморщилась, обжигая губы. Может, вообще уйти отсюда? Этого хотелось больше всего, несмотря на действительно полезный материал лекции.

Неожиданно сердце пустилось вскачь и как будто подкатило к горлу, перекрывая дыхание. Даже не поворачиваясь, Лиза поняла, что он находится у нее за спиной. Почувствовала аромат его парфюма и исходившее от тела тепло.

— Злитесь на меня?

— А как вы думаете? — обернулась к нему.

— Думаю, что вы слишком красивы, — отозвался он, понижая голос до шепота и склоняясь к самому ее уху, так чтобы никто из окружающих не услышал ни звука.

Повисшая после этих слов тишина, казалось, ощущалась физически, словно мужчина дотронулся до нее. Кровь прилила к лицу. Соболев находился слишком близко, и его взгляд пронизывал насквозь.

— Наглец, — произнесла Лиза внезапно онемевшими губами.

— Не без этого, — Павел усмехнулся, склоняясь к ней еще ниже, и женщина невольно отшатнулась, запоздало понимая, что вряд ли бы он решился целовать ее прилюдно. — Но вам ведь это по душе?

Она не успела ответить, потому что в этот момент к ним подошел долговязый, небрежно одетый мужчина с бегающим взглядом. Незнакомец совсем не походил на врача, тем более странно было видеть его здесь, в такой аудитории.

— Не поздновато ли решили учиться, доктор? — уточнил, не теряя времени на приветствие.

Павел нахмурился.

— Не понял. Вы это мне?

Тот криво усмехнулся.

— А разве похоже, что я могу говорить кому-то еще? Да и нет здесь больше никого, кроме этой милой дамы.

Лиза отставила на подоконник чашку и внимательно взглянула на незнакомца. Разговор ей определенно не нравился и не нравился этот странный тип. От него как будто исходили волны озлобленности в адрес Павла. Женщина и сама злилась на него за поцелуй и неуместные заигрывания, но это не было поводом выплескивать агрессию.

— Что вы имеете в виду? — в голосе Соболева послышались ледяные ноты.

Мужчина ухмыльнулся.

— Раньше надо было ходит на лекции, доктор. До того, как угробили младенца. А лучше — вообще выбрать другую профессию.

— Да как вы смеете! — на скулах Павла проступили желваки. Он качнулся в сторону незнакомца, однако тут же остановился, тяжело дыша. — Кто вы вообще такой?

— Ваша совесть, — продолжая ухмыляться, отозвался тот. — Или такое слово вам незнакомо?

— Перестаньте, сейчас же! — Лиза не могла не вступиться за Соболева. Он действительно самовлюбленный наглец, но подобных обвинений точно не заслужил. И как только эта информация просочилась из отделения? Так скоро? — Вы же не знаете ничего!

— А вы? — мужчина перевел на нее взгляд. — Вы знаете? Совершенно точно уверены в этом?

На них стали оборачиваться другие. Лиза вздохнула, оглядываясь по сторонам в тщетной попытке найти хоть какой-то выход из этой дикой ситуации. А незнакомец тем временем продолжил:

— Или очарование доктора затмевает глаза и не дает видеть правду?

Павел молча двинул кулаком ему в нос, и Лиза поперхнулась собственным вздохом, отчетливо услышав треск хрустнувшей кости.

— Ты об этом пожалеешь, — прошипел мужчина, закрывая разбитое лицо обеими руками. — И обо всем остальном тоже.

— Это ты пожалеешь, — процедил в ответ Соболев. — Если немедленно не уберешься с моих глаз ко всем чертям!

Глава 29

Павел рассматривал свои руки, понимая, что должен испытывать раскаянье. Но он не чувствовал ничего, даже отдаленно похожего. Если бы снова пришлось принимать решение, он поступил бы так же и снова съездил бы по морде этому ублюдку.

Когда тот выскочил за дверь, в зале повисла гробовая тишина. Даже организаторы конференции не проронили ни звука. Хотя, возможно, все обсуждения начались после ухода Павла. Он уехал следом за незнакомцем, не говоря ни с кем и не глядя ни на кого. Сел в машину, впервые за много лет пожалев, что не может напиться. Это помогло бы хоть на время выбросить все из головы и немного отдохнуть. Но он был лишен такого права.